Александр Блок в воспоминаниях современников. Том 2

Коллектив авторов

Потом неожиданно спросил меня: «Что же, и вы ду­

мали, что Прекрасная Дама превратилась в Незнакомку, а

потом в Россию?»

Я сказала: «Когда-то, давно — да. А когда п о н я л а , —

конечно, нет».

Александр Александрович улыбнулся: «Ну, конечно,

я знаю, что вы так не думаете... А то я, как услышу от

кого-нибудь о превращениях, так махаю рукой и отхо­

жу... Значит, ничего не поняли!»

В другой раз он спросил

меня: «А пьесы мои вы по­

нимаете?»

— Да, кроме «Короля на площади». Я честно прочла

его раз пятьдесят, но ничего не поняла.

— Это петербургская мистика.

Еще о пьесах: «Я писал сначала стихи, потом пьесу,

потом статью». (На одну тему.)

Больше всего Блок любил свой первый том. «Там мне

открылась правда». Раз он прочел стихотворенье «Поле

за Петербургом» — и сказал: «Так все и вышло»... 1

А потом прочел:

Когда мы воздвигали зданье,

Его паденье снилось нам 2.

Однажды он пришел ко мне хмурый и постаревший,

взял у меня со стола свой третий том и открыл «О чем

поет ветер».

— А это вам нравится?

— Совсем не нравится... То есть стихи прекрасные...

но это такая усталость... Уже и борьбы нет. Душа — как

в гробу.

— Да! — как бы с удовольствием сказал о н . — Мне

было очень скверно, когда я писал это.

397

Осенью 1920 года в Петербург приехал поэт Мандель­

штам и читал в Союзе поэтов свои стихи. Одно из них

было посвящено Венеции 3.

Через несколько дней мы с Александром Александро¬

вичем вспомнили об этом чтении и отметили, что Вене­

ция поразила обоих (и Блока и Мандельштама) своим

стеклярусом и чернотой. Разговор перешел на «Итальян­

ские стихи» Александра Александровича, и я сказала, что

больше всего люблю «Успение» и «Благовещение».

— А что, «Благовещение», по-вашему, высокое сти­

хотворение или нет?

— В ы с о к о е . . . — ответила я.

— А на самом деле нет. Оно раньше, в первом вари­

анте, было хорошим, бытовым т а к и м . . . — с жалостью в

голосе сказал он 4.

«Бытовым»... Быт не случаен в творчестве Блока.

Блок умел ходить по земле («Если б я вздумал бежать,

я, вероятно, сумел бы незаметно пройти по лесу, при­

таиться за камнем»), и Блок чувствовал связь человека с

землей.

В минуты надежды на возврат творчества он мечтал

кончить «Возмездие». Ему хотелось увидеть в русской

поэзии возрождение поэмы с бытом и фабулой. Там, где

Блок ощущал быт, там он ощущал культуру

или зачат­

ки культуры и возможность для художника чувствовать

себя мастером. Правда, сказавшаяся ему в зорях Пре­

красной Дамы, действенно могла и должна была выявить

себя в новых формах жизни, значит — и быта.

Блок — великий мистический поэт — был и великим

реалистом. У него было то «духовное трезвение» (по сло­

ву «Добротолюбия»), которое позволяло ему и видеть не­

доступное нам, и предчувствовать, как оно должно отра­

зиться на земле.

2

<...> У меня есть книга Блока. На ней написано:

«В дни новых надежд. Август 1920 г.».

Об этих днях хочется мне вспомнить, потому что это

были дни, может быть, «последних надежд» в жизни Бло­

ка. В те дни я встречалась с ним часто, потому что была

секретарем президиума петербургского отделения Всерос­

сийского союза поэтов он — председателем.

398

От тех дней остался у меня памятный протокол засе­

дания. Вот выписка оттуда:

«Тов. Блок настоятельно указывает на необходимость

работы в районах».

Что это значит?

Когда основалось отделение Союза поэтов, стала выра¬

батываться программа деятельности, Блок мучительна

чувствовал оторванность интеллигенции, в частности —

писателей, от народа, и вот ему начинает казаться, что

Союз дает возможность и поэтам объединиться и затем

непосредственно идти в народные массы. Сам он раз про­

бовал читать, кажется, в «Экспедиции заготовления госу­

дарственных знаков», но без успеха, и все-таки настаивал

на этих попытках.

Надеялся он, что и свежие силы из народа войдут в

Союз.

Я помню первый литературный вечер Союза в зале

Городской думы. Лариса Рейснер делала доклад, Горо­

децкий, только что приехавший с юга, читал стихи, а

Блок сказал вступительное слово о значении и целях

Союза.

Он говорил там о возможности общения и звал эти

новые силы... 5

В то время я работала в петербургском Совете профес­

сиональных союзов. Иногда с работы я прямо приходила

к Блокам. Мне поручено было собрать материалы для

плана лекций на 1920 год; союзы заполняли анкету, вы­

сказывая свои пожелания о количестве и характере лек­

ций на заводах. Были три графы: политические, профес­

сиональные и общеобразовательные. Александр Алексан­