История русской словесности. Часть 3. Выпуск 1
Шрифт:
Xарактеристика Тараса.
Тарасъ Бульба является носителемъ всхъ типичныхъ сторонъ казачества. Человкъ, полный энергіи, не выносящій мирной, домашней жизни, до сдыхъ волосъ увлекающійся бурной жизнью, полной опасностей и тревогъ, онъ рисуется во весь ростъ, какъ семьянинъ, какъ военачальникъ, какъ человкъ вообще.
Бульба — семьянинъ. а) Отношеніе къ жен. b) Отношеніе къ дтямъ.
Это — суровый мужъ и суровый отецъ. Съ презрніемъ относится онъ къ жен, которая, по его словамъ, только «баба», т. е. существо, безконечно ничтожное. Она, въ его глазахъ, не пользуется никакимъ авторитетомъ, и сыновей своихъ онъ пріучаетъ не подчиняться ея вліянію. Мягкость женской души, въ его глазахъ, большая опасность для удалого казака, если онъ поддастся чарамъ любви женщины, — все равно даже материнской, — онъ можетъ «обабиться», сдлаться «мазунчикомъ» и погибнетъ для великаго дла служенія родин. Какъ отецъ, Бульба представляется такимъ же суровымъ, — онъ не допускаетъ въ отношеніяхъ съ сыновьями ласки и мягкости и предпочитаетъ стать съ ними сразу въ отношенія старшаго товарища. Вотъ почему онъ, при первой же встрч съ вернувшимися домой сыновьями, вступаетъ
Бульба, какъ военачальникъ, дипломатъ, товарищъ.
Какъ военачальникъ, Бульба энергиченъ, неутомимъ, предпріимчивъ; онъ не знаетъ страха, усталости… Свовхъ удальцовъ-"лыцарей" онъ знаетъ прекрасно, уметъ вліять на нихъ и словомъ, и дломъ: когда надо — онъ пошутитъ, когда — зажжетъ ихъ сердца воодушевленной патріотическою рчью, a иногда ихъ удаль уметъ воспламенить и лишней бочкой "горілки". Онъ хитеръ и прозорливъ, — въ Запорожской Счи онъ ведетъ себя, какъ истый дипломатъ: ловко управляя психологіей казаковъ, онъ легко добивается назначевія новаго кошевого. Во время примиренія казаковъ съ поляками, онъ оказывается дальновидне всхъ. Къ своимъ ратнымъ товарищамъ относится онъ по-братски, со всею нжностью, на которую онъ только былъ способенъ. Въ немъ глубоко развитъ духъ товарищества: умирая мучительною смертью, онъ думаетъ не о себ, a о своихъ ратныхъ товарищахъ и, изнемогая отъ мученій, находитъ въ себ довольно силъ, чтобы казакамъ, уносящимъ свои головы, указать пути спасенія.
Бульба, какъ человкъ.
Какъ человкъ, Бульба является воплощеніемъ тхъ національныхъ чертъ, которыя намчены Гоголемъ въ различныхъ герояхъ его повстей. Только y Бульбы эти черты представлены въ крупномъ вид. Упрямство казака Чуба упрямство глупое и смшное, потому что направлено на вздоръ, — y Tapaca вырастаетъ въ упорство титана, воодушевленнаго патріотизмомъ. Равнодушіе и лнивая флегматичность комическихъ хохловъ различныхъ повстей Гоголя — вырастаетъ въ лиц Тараса въ героическое спокойствіе передъ лицомъ дйствительной смерти… Юморъ его суровъ и не смшонъ, — отъ него пахнетъ смертью. Самъ Тарасъ — изъ стали отлитая фигура, въ то же время страстная, мятежная. Но, жестокій и суровый въ дл расправы и мести, Тарасъ великодушенъ, когда надо отплатить за содянное добро: онъ щадитъ Янкеля за ту помощь, которую онъ оказалъ когда-то его брату. Гордый и непреклонный, онъ уметъ на-время смириться, унизить свое "лыцарское достоинство" и, подъ покровительствомъ Янкеля, подъ кирпичами хать въ Варшаву, чтобы повидать своего богатыря-сына, приговореннаго къ смерти… Онъ халъ къ нему не какъ отецъ, a какъ его ближайшій другъ и ратный товарищъ, чтобы прибавить силы нравственной въ его мужественное сердце. Но честь казачества была дороже для него этой "товарищеской любви" къ Остапу, и не выдержалъ онъ брани по адресу казаковъ, — выругался самъ, не побоявшись поставить на карту свою голову и свиданіе съ сыномъ. Въ моментъ казни Остапа, когда мужество стало покидать юношу и онъ воскликнулъ: "Батько! гд ты? слышишь ли ты все это?" — онъ воодушевилъ его своимъ желзнымъ крикомъ: "Слышу!" — и мужество сына-героя было спасено!..
Остапъ.
Подъ стать Тарасу его старшій сынъ Остапъ: еще сидя на школьной скамь въ кіевской бурс, онъ закалилъ свой характвръ — наслдіе, полученное отъ отца. Изъ этой суровой школы вынесъ онъ презрніе къ физической боли, и духъ товарщества, нелюбовь къ наук и страсть къ вольной жизни. Онъ здсь выросъ свободный, вполн готовый къ жизни и явился въ родной домъ безъ всякихъ нжныхъ чувствъ къ отцу, какь къ отцу, — онъ уважалъ въ немъ казака, доблестнаго «лыцаря», и охотно пошелъ къ нему "въ науку". Запорожская Счь, съ ея нравами и законами, a затмъ бурная бранная жизнь въ короткое время сдлали изъ него истаго запорожца, который и драться умлъ безъ страха, и умереть безъ стона. Какъ Тарасъ, онъ съ презрніемъ относился къ женщин,- она не нужна была его юному, но уже суровому сердцу. И Тарасъ, и Остапъ — герои малороссійскихъ «думъ», псенъ о доблестныхъ защитникахъ родины и вры.
Андрій.
Не таковъ былъ его братъ Андрій. Это — казакъ-романтикъ, это герой любовныхъ малороссійскихъ псенъ, который уметъ приласкать женское сердце, найдетъ много ласковыхъ именъ для милой двушки… Это — Левко изъ "Майской ночи", паробокъ изъ "Сорочинской ярмарки". Это — нжная натура, откликающаяся на призывъ матери, на любовь женщины… Но это натура страстная и сильная, которая можетъ ршиться на многое.
Еще на школьной скамь Андрій отличался большимъ воображніемъ и мечтательностью. Къ предпріятіямъ товарищей онъ относился, какъ поэтъ, — не достиженіе цли ему было дорого, a т настроенія, которыя волновали его. Когда онъ дрался съ поляками, — ему дороги были не цли этой драки, a самая битва, — "поэзія битвы", ея настроенія… Вотъ почему идеалы казачества не могли глубоко овладть его пылкой, поэтической душой; вотъ почему, побжденный новыми "настроеніями", онъ легко перешелъ на сторону поляковъ…
Соединеніе въ повсти романтизма и реализма. а) романтизмъ.
Образъ Андрія — слишкомъ тонокъ и сложенъ для той суровой казачьей среды, изъ которой вывелъ его Гоголь. Вотъ почему можно съ полнымъ правомъ сомнваться, правдивъ ли этотъ образъ въ историческомъ отношеніи.
Повсть Гоголя представляетъ собой соединеніе романтическаго и реалистическаго элементовъ: а) Романтическій элементъ въ повсти сказался въ нкоторой произвольной подкраск малороссійской исторической жизни. Идеализація старины (особенно среднихъ вковъ) была излюбленнымъ пріемомъ
140
Ср., напр., описаніе того момента, когда Бульба спшилъ на выручку Остапа: "Какъ молнія, ворочалясь во вс стороны его запорожцы. Бульба, какь гигантъ какой-нибудь, отличался въ общемъ хаос. Свирпо наносилъ онъ свои крпкіе удары, воспламеняясь боле и боле отъ сыпавшихся на него. Онъ сопровождалъ все это дикимъ и страшнымъ крикомъ и голосъ его, какь отдаленное ржаніе жеребца, переносили звонкія поля. Наконецъ сабельные удары посыпались на него кучею; онъ грянулся лишенный чувствъ. Толпа стиснула и смяла, кони растоптали его, покрытаго прахомъ".
b) Реализмъ въ повсти.
b) Реалистическій элементъ въ повсти всецло отнесенъ на бытовую ея сторону. Описаніе домашней обстановки и жизни казака, военная и мирная жпзиь Счи, голодный городъ, лагерная жизнь, типы казаковъ и евреевъ, описаніе Варшавы, особенно еврейскаго квартала, — все это перлы художественнаго реализма.
Литературная исторія повсти. Интересъ Гоголя къ исторіи Малороссіи. Интересъ Гоголя къ народнымъ пснямъ. Отраженіе псенъ на повсти Гоголя.
Литературная исторія повсти очень сложна и до сихъ поръ еще не выяснена съ достаточной полнотой. Прежде всего, интересъ къ прошлому Малороссіи, и особенно къ казачеству, какъ самому яркому явленію ея исторіи, былъ силенъ y Гоголя съ юности. Онъ мечталъ то объ исторической трагедіи изъ жизни старой Украины, то объ исторіи Малороссіи, "въ шести малыхъ, или въ четырехъ большихъ томахъ". Для этой исторіи онъ даже собиралъ матеріалы, по его словамъ, — "около пяти лтъ". Матеріалы эти очень разнообразны — лтописи малороссійскія, записки, псни, повсти бандуристовъ, дловыя бумаги. "Исторія Малой Россіи" Бантыша-Каменскаго была тоже пособіемъ, ему хорошо извстнымъ. Но изъ всхъ этихъ "пособій" и "матеріаловъ" Гоголь вскор особое вниманіе остановилъ на "народныхъ псняхъ". "Моя радость, жизнь моя, псни! — писалъ онъ собирателю ихъ Максимовичу. — Какъ я васъ люблю! Что вс черствыя лтописи, въ которыхъ я теперь роюсь, передъ этими звонкими, живыми лтописями! Я не могу жить безъ псенъ… Вы не можете представить, какъ мн помогаютъ въ исторіи псни, — он вс даютъ по новой черт въ мою исторію!" — "Каждый звукъ псни мн говоритъ живе о протекшемъ, нежели наши вялыя и короткія лтописи", — писалъ онъ Срезневскому. "Псни — это народная исторія, живая, яркая, исполненная красокъ, истиин, обнажающая всю жизнь народа, — писалъ онъ въ «Арабескахъ» о малороссійскихъ псняхъ. "Въ этомъ отношеніи псни, для Малороссіи — все: и поэзія, и исторія, и отцовская могила". Гоголь говоритъ дале, что чуткій историкъ по пснямъ можетъ узнать "бытъ, стихію характера, вс изгибы и оттнки чувствъ, волненій, страданій, веселій народа, духъ минувшаго вка, общій характеръ всего цлаго, такъ что исторія разоблачится передъ нимъ въ ясномъ величіи". Вс эти указанія, идущія отъ самого автора, затмъ рядъ изслдованій, сдланныхъ учеными критиками, доказываютъ, что псни оказали большое вліяніе на повсть (особенно въ первой ея редакціи); он отразились на стил повсти, — особенно на лирическихъ ея мстахъ: описаніяхъ битвъ, характеристик Тараса и Остапа, въ любовной исторіи Андрія. Мстами самый языкъ повсти принимаетъ складъ псни, — переходитъ въ размръ народной псни. Пониманіе казачества, его идеалы — все это навяно пснями.
Вліяніе исторіи на повсть.
Изъ историческихъ сочиненій Гоголь позаимствовался нкоторыми фактами: жизнь Счи, ея обычаи и нравы, различныя детали изъ вковой борьбы казачества съ Польшей, — все это взято изъ историческихъ сочиненій.
"Славянофильство" въ повсти.
Внесъ Гоголь въ свою повсть и свои завтныя стремевія и идеалы: въ уста Тараса Бульбы вложилъ онъ горячую рчь, прославляющую Русь и русскаго человка. Вліяніе друзей-славянофиловъ сказалось ясно въ этомъ апоеоз русской души: "нтъ, братцы, такъ любить, какъ можетъ любить русская душа, — любить не то, чтобы умомъ, или чмъ другимъ, a всмъ, чмъ далъ Богъ, что ни есть въ теб — а!.. нтъ! — такъ любить никто не можетъ!"…
Вальтеръ-Скоттъ и европейскій историческій романъ.
Гоголь имлъ себ предшественниковъ и въ иностранной, и въ руссвой литератур. Отцомъ историческаго романа считается Вальтеръ-Скоттъ: онъ первый сумлъ сочетать знаніе исторіи съ занимательностью поэтическаго разсказа; онъ первый научилъ въ историческомъ роман правдоподобіе разсказа строить на врной передач couleur locale (couleur historique и couleur ^ethnografique). Цлая плеяда историковъ-романистовъ пошла no ero стопамъ: Викторъ Гюго, Виньи, y насъ Пушкинъ, были наиболе видными представителями этого жанра. Гоголь примкнулъ къ этому почетному списку.