История русской словесности. Часть 3. Выпуск 1

Сиповский Василий Васильевич

Изъ этихъ знаменательныхъ словъ видно, что пока Гоголь, защищая Пушкина-реалиста, призналъ равноправіе за обоими художественными направленіями, — недалеко было уже то время, когда онъ, вслдъ за Пушкинымъ, цликомъ перейдетъ на сторону реализма.

Беллетристическія статьи въ "Арабескахъ".

Къ «беллетристическимъ» статьямъ, вошедшимъ въ составъ «Арабесокъ», принадлежатъ три: «Портретъ» (въ первой редакціи), "Невскій проспектъ" и "Записки сумасшедшаго". Изъ перечисленныхъ первыя дв повсти тенденціозны; он представляютъ собою конкретное изложеніе взглядовъ Гоголя на жизнь и психическій міръ художника. [144]

144

Гоголь по прізд своемъ въ Петербургъ сблизился съ нкоторыми художниками; впослдствіи въ Рим онъ

постоянно вращался въ кругу художниковъ; онъ любилъ музыку, изучалъ исторію искусствъ, много работалъ надъ развитіемъ своего эстетическаго вкуса. Изъ этихъ интересовъ его къ искусствамъ и развились его теоретическіе взгляды на искусство.

Исходя изъ своего возвышеннаго взгляда на значеніе поэта-художника, [145] полагая, что "всякій геній — благословеніе Божіе человчеству", онъ естественно интересовался тмъ, какія обязанности ждутъ "генія" на земл, какія радости и печали встртитъ онъ въ обществ простыхъ людей. Въ 30-хъ и 40-хъ годахъ этотъ вопросъ о призваніи поэта, о борьб поэта съ прозой жизни былъ жгучимъ и интересовалъ не одного Гоголя. Художникъ, музыкантъ, поэтъ — словомъ геній, стоящій выше людей, былъ любимымъ героемъ многихъ повстей и романовъ того времени, не только русскихъ, но и иностранныхъ (Гофманъ). Обыкновенно, этотъ "геній" былъ несчастливъ въ жизни; его оскорбляла «чернь», не понимавшая генія, и жизнь его кончалась почти всегда трагически. [146]

145

Взглядъ, быть можетъ, развившійся y Гоголя подъ вліяніемъ философіи Шеллинга, хотя не сохранилось никакихъ доказательствъ знакомства Гоголя непосредственно съ ученіемъ этого философа.

146

Къ писателямъ, охотно развивавшимъ подобныя темы, относится шеллингіанецъ Одоевскій; онъ любилъ взывать къ "чувству возвышеннаго" и громилъ пошлость жизни. Въ повстяхъ "Послдній квартетъ Бетховена", «Импровизаторъ», "Себастіанъ Бахъ" онъ говоритъ о тайн творчества. Пушкинъ въ "Египетскихъ ночахъ" вывелъ геніальнаго поэта въ лиц импровизатора. Кукольникъ въ "Торквато Тассо" развивалъ мысль о розни между геніемъ и средой. Тимофевъ въ драматичсской фантазіи «Поэтъ», Полевой въ повсти «Живописецъ» и роман «Аббадонна», Павловъ въ повсти «Именины» и многіе другіе современные писатели въ беллетристической форм съ особымъ рвеніемъ разрабатывали въ это время подобныя темы.

"Портретъ". "Чистое искусство".

Изъ повстей Гоголя особенно интересна «Портретъ»; надъ нею онъ много трудился и ее не разъ передлывалъ. Въ повсти разработаны дв темы — 1) о гибели художника Черткова и 2) о страшномъ ростовщик. Въ первой тем развита мысль о томъ, что нельзя служить заразъ корысти и чистому искусству, практическимъ выгодамъ и идеалу. Злой геній убдилъ талантливаго художника, что "все длается на свт для пользы", что глупо голодать, уйдя отъ людей въ міръ чистыхъ грезъ. И художникъ послушался этого голоса, — прельстился благами міра, сталъ смотрть на искусство, какъ средство наживы, и сдлался ремесленникомъ, но разбогатлъ, потому что научился подлаживаться подъ вкусы «черни». Когда ему однажды удалось увидть произведеніе, написанное художникомъ-идеалистомъ, онъ понялъ, какому великому божеству измнилъ, но вернуться къ нему уже не могъ.

Взглядъ Гоголя на сущность и предлы художественнаго реализма.

Кром этого возвышеннаго взгляда на искусство, которое должно быть чисто и свято, Гоголь высказалъ въ этой повсти еще интересную мысль о томъ, что «реализмъ», какъ художественный пріемъ, долженъ знать границы, что не все въ окружающей насъ дйствительности можетъ быть предметомъ художественнаго изображенія. Отвратительное лицо ростовщика, особенно его ужасные глаза, были такъ художественно написаны на портрет, что ужасъ овладвалъ всми, кто только его видлъ. Гоголь спрашиваетъ: "Или для человка есть такая черта, до которой доводитъ высшее познаніе искусства и, черезъ которую шагнувъ, онъ уже похищаетъ несоздаваемое трудомъ человка, — онъ вырываетъ что-то живое изъ жизни, одушевляющей оригиналъ. Отчего же этотъ переходъ за черту, положенную границею для воображенія, такъ ужасенъ? Или за воображеніемъ, за порывомъ слдуетъ, наконецъ, дйствительность, — та ужасная дйствительность, на которую соскакиваетъ воображеніе съ своей оси какимъ-то постороннимъ толчкомъ, — та ужасная дйствительность, которая представляется жаждущему ее тогда, когда онъ, желая постигнуть прекраснаго человка, вооружается анатомическимъ ножомъ, раскрываетъ его внутренность и видитъ отвратительнаго человка?"

Эти мысли

художника Черткова были, на самомъ дл, мыслями самого Гоголя въ этотъ періодъ его творчества, когда онъ отъ романтизма переходилъ къ реализму в старался самъ для себя опредлвть сущность этого художественнаго направленія.

Религіозное значеніе искусства.

Наконецъ, въ этой же повсти встрчаемъ мы идею о религіозномъ значеніи искусства. Художникъ, изобразившій ростовщика, изобразилъ, самъ того не подозрвая, дьявола. Когда онъ это узналъ, онъ ушелъ въ монастырь, постомъ и молитвой искупалъ свой грхъ, грхъ артиста, изображавшаго воплощеніе грха и зла — сатану. Съ тхъ поръ свое искусство онъ посвятилъ иконописанію, но долго не могъ отдлаться отъ вліянія сатаны. Наконецъ, онъ былъ прощенъ.

Такимъ образомъ, въ этой повсти Гоголь осудилъ то искусство, которое слишкомъ близко подходитъ къ жизни, не разбирается въ явленіяхъ дйствительности. [147] Конечную цль искусства усмотрлъ онъ въ религіозно-нравственной миссіи.

Литературная исторія повсти.

Повсть эта, какъ было уже сказано, явилась, какъ отвтъ на вопросы и сомннія, волновавшіе самого Гоголя; кром того, она опиралась на цлый рядъ перечисленныхъ уже выше русскихъ произведеній, трактовавшихъ подобныя же темы, которыя были популярны также и въ нмецкой романтической литератур (ср. Гофмана "Элексиръ дьявола"). Фантастическій элементъ повсти — исторія ростовщика-дьявола — тоже обыченъ въ нмецкой романтической литератур; сравнительно съ неудержимой фантастикой Гофлана, Гоголь еще является писателемъ очень умреннымъ: чутье художника-реалиста помогло ему удержаться въ границахъ.

147

Гоголь словно предчувствовалъ возникновеніе въ литератур "натуралистической школы", главными представителями которой являются Зола, Мопассанъ.

"Невскій проспектъ".

Трагическая участь непримиреннаго съ жизнью идеалиста-художника представлена въ повсти "Невскій проспектъ". Пискаревъ, юный художникъ, съ пылкой прекрасной душой, погибаетъ потому, что не могъ примириться съ тмъ, что его вра въ неразрывную связь прекраснаго съ добрымъ и истиннымъ оказывается поруганной и осмянной. Такимъ образомъ, основой повсти является мысль о разлад мечты и дйствительности, [148] мысль о борьб художника съ прозой жизни.

148

"О! Какъ отвратительна дйствительность! что она противъ мечты!" — восклицаетъ Гоголь "Боже! что за жизнь наша! — вчный раздоръ мечты съ существенностью!" — Восклицаніемъ: "какъ странно играетъ нами судьба наша!" — оканчивается эта повсть.

Повсть "Невскій проспектъ" представляетъ собой сочетаніе лирическихъ, патетическихъ мстъ съ удивительными реалистическими картинками. Гоголь описываетъ главную улицу столицы въ различные часы дня, описываетъ бытъ ремесленниковъ, офицеровъ, чиновниковъ, художниковъ…

"Записки сумасшедшаго".

Въ повсти "Записки сумасшедшаго" представленъ разладъ мечты и дйствительности, доводящій до безумія несчастнаго титулярнаго совтника Поприщина…

"У Гоголя нтъ боле трагичной повсти — говоритъ П. А. Котляревскій, — чмъ эти «Записки», читая которыя нельзя, однако, удержаться отъ смха. Самая грустная и романтическая мысль развита въ нихъ съ такимъ юморомъ и такъ реально, съ такимъ безпощаднымъ глумленіемъ надъ человческимъ разсудкомъ, что, за этимъ сарказмомъ, на первыхъ порахъ можно просмотрть трагическій паосъ разсказа".

Поприщинъ.

Титулярный совтникъ Поприщинъ, очевидно, имлъ больше претензій, чмъ дйствительныхъ основаній для того, чтобы занимать видное мсто въ современномъ ему обществ. Это былъ самолюбивый, даже честолюбивый муравей, котораго тяготила и мучила его ничтожность. И чмъ остре длались его мученія, тмъ свободне отъ власти разума становилась его мечта. Этотъ процессъ постепенной побды надъ разумомъ фантазіи, переродившей мечту въ галлюцинацію, — исторія постепеннаго помраченія разсудка — изображенъ Гоголемъ съ поразительной психологической врностью.

Проблески общественной сатиры въ "Запискахъ".

Въ "Запискахъ сумасшедшаго" встрчаются проблески общественной сатиры, чего раньше мы не встрчали въ гоголевскихъ произведеніяхъ: разсужденія чиновника о начальств, мысли о томъ, какое мсто въ свт принадлежитъ генераламъ и камеръ-юнкерамъ, — все это для того времени мысли смлыя, — недаромъ тогдашняя цензура вс эти мста вычеркнула изъ "Записокъ.

Глубоко трогательнымъ воззваніемъ къ матери кончается этотъ смшной и патетическій разсказъ.