Китайский попугай

Биггерс Эрл

— Ну, если вы станете задавать мне вопросы, то никогда не вернетесь домой. У меня нет на них ответа.

Перед въездом в город Боб сказал:

— Надо заглянуть в редакцию. До поезда еще много времени, а у Холли могут быть новости.

Уилл сидел за своим столом.

— Хелло! — воскликнул он. — Что привело вас в такую рань в город?

Боб рассказал о визите доктора Уайткомб и о последнем решении Маддена.

Холли улыбнулся.

— Весело, ничего не скажешь! А каково ваше мнение о мисс Эвелине?

— О мисс Эвелине?

Что вы имеете в виду? — удивленно спросил Боб.

— Но она же приехала на ранчо, — в свою очередь удивился Холли.

— На ранчо и следа ее нет. Она не приехала.

Холли встал из-за стола и прошелся по комнате.

— Странно, очень странно... Она определенно приехала поездом в шесть сорок...

— Вы уверены в этом?

— Конечно. Я ее видел. — Холли снова сел. — У меня вчера был свободный вечер. У меня их триста шестьдесят пять в году... Так вот, я отправился на вокзал к приходу поезда. Торн уже был там. Из вагона вышла высокая красивая девушка, и я слышал, что Торн назвал ее мисс Эвелиной. «Как папа?» — спросила она. «Я вам все расскажу по дороге, — ответил Торн. — Он не мог приехать встретить вас». Девушка села в машину, и они уехали.

Боб покачал головой.

— Торн вернулся в начале одиннадцатого один. Судя по показаниям спидометра, он проехал тридцать шесть миль.

— И следы красной глины на шинах, — добавил Чарли. — Вы не знаете, мистер Холли, где здесь поблизости есть красная глина?

— Подождите, сейчас вспомню. Здесь есть несколько подобных мест. Говорят, там очень глубокие ямы. Да, Боб, вам письмо.

Он вручил Бобу конверт, надписанный женским почерком. Письмо было от миссис Джордан. Она просила не откладывать надолго вручение ожерелья. Боб начал читать вслух. Миссис Джордан выражала недоумение. Мадден там, ожерелье с ними, почему они не отдают его? Потеря денег для нее окажется катастрофой.

Сложив письмо, Боб взглянул на Чарли, разорвал конверт и выбросил в корзину.

— Она права, — сказал он. — То, что происходит на ранчо Маддена, нас не касается. Наш долг по отношению к миссис Джордан...

— Прошу прощения, — перебил его Чарли. — Я тоже знаю свой долг перед этой женщиной.

— И вы предлагаете...

— Ждать и наблюдать.

— Боже мой, мы же это и делаем! Один загадочный случай за другим. Сколько это может продолжаться? Я уже сыт по горло!

— Терпение, — сказал Чарли, — это одна из лучших добродетелей.

— Но послушайте, Чарли, что бы ни произошло на ранчо — это дело полиции.

— Возможно, глупый капитан Блисс...

— Меня он не интересует.

Но я не вижу причины, почему нельзя отдать ожерелье Маддену, получить у него расписку, а потом обо всем рассказать шерифу.

— Да! — усмехнулся Чарли. — Он великий мыслитель, вроде капитана Блисса.

— Но мы же действуем в интересах миссис Джордан!

Чарли внимательно посмотрел на него.

— Что вам сказать? Вы прекрасный молодой человек.

Но послушайте старших. Мистер Холли, что вы думаете об этом?

— Я на стороне Чана, Иден, — сказал Холли. — Шериф, конечно, хороший парень, но это дело не для него. Нет, надо подождать.

— Хорошо, — вздохнул Боб, — я подожду. Но скажите, чего мы ждем?

— Завтра Мадден отправится в Пассадену, — ответил Чарли. — Несомненно, Торн будет сопровождать его. Гембла мы на некоторое время устраним, и можно будет тщательно и без помех осмотреть ранчо.

— Как хотите, — согласился Боб. — Чарли, вы старый друг миссис Джордан и знаете, что надо делать. Ответственность лежит на вас.

— Мои плечи выдержат, — улыбнулся Чан, — Ожерелье давит на желудок, ответственность — на плечи. А вам надо продолжить путешествие в Барстоу.

Боб взглянул на часы.

На вокзале он встретил Паулу.

— Что вы здесь делаете? — удивилась она. — Куда путь держите?

— В Барстоу, — кратко ответил Боб.

— По делу, конечно?

— Естественно. На другое у меня не хватает времени.

Подошел поезд, и они оказались в одном купе.

— Жаль, что вам надо в Барстоу, — сказала Паула. — Я могла бы пригласить вас совершить интересную прогулку и посмотреть каньон...

Боб счастливо заулыбался.

— На какой станции мы выходим? — спросил он.

— Мы? Мне кажется, вы сказали...

— О, Барстоу нуждается во мне не больше, чем во враче.

— Хорошо, — ответила Паула. — Мы сойдем в Лонели. А вы когда-нибудь ездили верхом?

— Я не очень подхожу для роли ковбоя, — сказал Боб. — Но я доверяю вам и надеюсь, что все будет в порядке.

Лошадь ему нашли на крошечном ранчо под названием «Семь пальм».

— Никогда не думал, что мир так велик, — признался Боб, когда ранчо осталось позади. — Только здесь я это понял.

— Начинаете любить пустыню? — спросила Паула.

— Что-то вроде того. Но пока словами я не могу этого передать.

Она остановила свою лошадь.

— Подождите, я хочу сделать здесь несколько снимков. Кажется, этот уголок подойдет... Знаете, иногда я рада, что моя профессия устаревает.

— То есть?

— Ну, для кино теперь все реже надо искать натуру. Многие студии вполне могут оборудовать павильон соответствующими декорациями.

Они поехали дальше. Паула рассказывала ему о пустыне, показывала кактусы.

— Их семьдесят тысяч разновидностей!

— Ого! — удивился Боб.

— Красиво здесь, правда?

— Да. Может быть, устроим привал?

— Вы устали?

— Нет, но мне нравится здесь. К сожалению, я не собирался сегодня путешествовать по пустыне и не запасся провизией...

— О, это не страшно! — засмеялась Паула. — У меня хватит еды на двоих. — Она вытащила из сумки пакет. — Сэндвичи из «Оазиса», целых четыре! Я поделюсь с вами.

— Но послушайте, это ведь ваш ленч. Я могу потерпеть.