Когда налетел норд-ост
Шрифт:
«Значит, он работает на маяке!» — поняла Женя и сразу обнаружила в его веснушчатом лице, теплых серых глазах и надвинутом набекрень берете что-то моряцкое, удалое.
— А с Жоркой плохо, — вздохнул старик, — ведь как учился, а работает с оболтусами в ресторане.
— Официант — мечта любого молодого джубгинца! — засмеялся парень. — И сам сыт, и чаевые в кармане, и пляж под боком!
— Ну-ну, ты у меня, — погрозил пальцем старик, и голос его погрустнел. — Но в этом есть и правда…
«Видно, учитель», — подумала
— Ну вот и приехали, на траверзе Джубга, — сказал парень, и Женя увидела вдали, высоко на горе, белый домик с башней — маяк. Маяк стоял на черном цоколе и был окантован красным.
«Лазурит» подошел к причалу, далеко выдававшемуся в море. Там толпились в основном пожилые люди, одетые не по-курортному — в кепчонках, замызганных куртках, со спиннингами и подсачками в руках.
Встречались и молодые, и даже мальчишка с сумкой от противогаза.
Пассажиры стали гуськом, по одному сходить по трапу, а те, кто был на причале, подгоняли их:
— Ну-ну, веселей! Кончайте базар! На берегу наговоритесь.
Или:
— Быстро-быстро, ставрида не ждет! У нас всего два часа! И так на пять минут опоздали!
Женя не знала, что делать: сходить или нет?
— Пошли с нами, — пригласил ее молодой матрос с беспечно-синими, нахальными глазами. — Рыбачки позабавятся, а потом мы доставим вас в Голубую бухту… Если не возражаете, могу как-нибудь приехать в гости… Я знаю здесь такие первозданные места — не пожалеете. Вас как зовут-то?
— Спасибо. Я останусь здесь. — Женя отошла от него и вытерла платком лицо.
У нее не было желания знакомиться. Хотелось побыть одной, раствориться в этой красоте. И совсем не потому, что была трусихой и боялась знакомств. Конечно, она не знала многого из того, чего с лихвой хватили некоторые ее ровесницы: кое-кто успел развестись, кое-кто познал тяжбы из-за жилплощади… Женя не знала всего этого, но и у нее кое-что было…
Да, но где старик и парень? Женя стала глазами искать их.
И нашла одного старика. Он стоял на причале и отчитывал мальчишку с противогазной сумкой.
— Ты чего ж это? Все явились, а ты?
— Иван Григорьевич, — мальчишка страдальчески сморщил лоб, — у меня температура была…
— Знаю я твою температуру! — сказал старик. — Всю ночь готов сколачивать ящики и таскать на рынок, а чтобы заняться хорошим делом…
— Ну спросите у бабушки. Думаете, я не хотел?..
Как только пассажиры сошли, на теплоход ринулись рыбаки. Точно пираты, взяли они его на абордаж, со смехом и шутками лезли они через борт. «Лазурит» отвалил и помчался в открытое море, а позади остался маяк на горе, здание портпункта, домики и зелень уютного селения со странным нерусским названием Джубга…
Женя знала это название по туристской карте, которую тщательно штудировала еще в вагоне: Джубга был ближайший населенный пункт от
Глава 5
ПОТЕХА
А дальше пошла потеха. Эти самые, похожие на пиратов рыбачки стали доставать из чехлов спиннинги и катушки, прилаживать к ним какие-то снасти с множеством крючков, раскладывать на деревянных диванах и просто на палубе. Мальчишка с противогазной сумкой расположился на корме. Рядом с ним стоял широкий мрачноватый парень с очень смуглым лицом и держал спиннинг.
«Как же они будут ловить на пустые крючки? — подумала Женя. — Или вот эти красные, синие и зеленые перышки заменяют приманку?»
«Лазурит» сбавил обороты, замолк, и тогда, как по команде, полетели в воду лески с грузилами, застучали в руках мотовильца, раскручиваясь, засвистели спиннинговые катушки. И потом все, как один, принялись подергивать эти туго натянутые лески. Кто резко, кто очень плавно.
Задул легкий ветерок, качнул «Лазурит», но Женя только обрадовалась: такая волна ей не страшна!
Мальчишка вдруг стал быстро вращать ручку мотовильца и на фоне темного борта Женя увидела три рыбешки.
— Ой, смотрите, смотрите, поймал! — Она бросилась к борту, слегка толкнув смуглого парня с новеньким спиннингом в руках. — Простите…
— Прощаю на первый раз, — сказал парень, не оборачиваясь.
Женя протиснулась к мальчишке и смотрела, как он ловко снял с крючков рыбешек, швырнул под ноги и снова быстро опустил леску в море.
— Они на эти перышки клюют, да? — спросила она.
Мальчишка не был расположен к разговорам.
— Не клюют, а хватают. — Он зло посмотрел на нее узкими зелеными глазами и поморщил лоб.
— А как эта рыба называется?
— Ставрида. — Мальчишка повернулся к ней плечом, наверно, чтоб больше не приставала.
Кое-кто из стоявших вдоль борта тоже вытаскивал одну-две ставриды. У одного рыбина сорвалась, и он громко досадовал. Второй ругался, зацепившись с соседом лесками. Третий, основательно запутав свою снасть, ползал на коленках по палубе.
Потом «Лазурит» включал сирену, раздавался крик: «Суши!», рыбаки поспешно сматывали лески, и судно неслось дальше. И снова двигатель замирал, и опять все повторялось.
Капитан судна, высокий, с лысеющим лбом, одетый, как курортник, в белое, посматривал из дверцы рубки на рыбаков. Буфетчица в переднике тоже наблюдала за ловлей рыбы. Остальная команда была равнодушна: одни носили тарелки с супом из крошечного камбуза, другие курили и загорали на солнце.
Вот быстро заработал катушкой смуглый, стоявший возле мальчишки, и на палубе забилась большая, граммов на триста, рыба, очевидно, ставридина.