Наследница Ильи Муромца
Шрифт:
Толпа у цирка расхохоталась. Надо сказать, с начала выступления Бабы Яги её стало в три раза больше, и хозяева цирка запустили несколько мальчишек с шапками для сбора платы. Шапки наполнялись быстро.
— Так покажи нам своё искусство, о почтенная старушка! — и маг, пользуясь тем, что бабка не видит высоко, покрутил пальцем у виска, мол, чокнутая карга. Сейчас опозорится.
— Что же сделать? — спросила Яга.
— Вызови сюда любое мифическое существо! — пожелал маг. И тут я поняла, что все инструменты ведьмы у Яги остались в повозках, а повозки — у Давиула. Но Ягу было не так просто сбить с пути: она показала куда-то в
— Алтынбек! — заорала она как кассирша в Ашане, когда заедает лента или тележки скапливаются и перегораживают проход. — Алтынбек!
И на арену выпрыгнул абсолютно голый Алтынбек. Хотя ему, в принципе, не очень-то и нужна была одежда.
— Кентаврус! — возгласила бабка. — Он же — китоврас! Мудрое творение, не человек и не зверь, строитель храмов и уничтожитель чудовищ!
Алтынбек приосанился и забил передними копытами.
— Кто хочет покататься? — бабка явно была в ударе. — Беру серебряную чешуйку за круг на Китоврасе. Только женщины и дети!
Она не прогадала. Дети, огольцы разных сортов, краснеющие девицы и замотанные в глухие бурки матроны, которых загружали на спину Алтынбеку как мешки с картошкой, — все они с охотой платили за возможность поездить на человекоконе. К бабке подошёл даже один здоровенный торговец, но спрашивал явно не про прокат кентавра. Яга что-то ему сказала, и торговец отошёл, но ненадолго.
Арена опустела, но зазывала вновь завёл шарманку:
— А вот силачи известные, силой своей чудесные! Поднимут битюга как пирог из творога, дом построить не смогут, зато сломать — ради-бога! Кто хочет с ними соревноваться? Выходи, нечего стесняться!
Три костолома, похожие на увеличенные копии Шварценеггера, все в шрамах и с мятыми ушами и носами, зверски заозирались. Убедившись, что с ними никто не жаждет драться, начали таскать тяжести и подкидывать каменные ядра для пушек. Наконец какой-то подвыпивший крестьянин — как они называются в Аграбе? Дехканин? — полез на арену. И выбрал самого мелкого из костоломов, и совершенно напрасно: он был не только самым мелким, но и самым быстрым, поэтому с вывихнутой рукой и поломанным самомнением, дехканин уполз обратно через полторы минуты после начала схватки. Следующим был толстяк, как видно, немалой силы. И он совершил ту же ошибку — выбрал наименьшего. Этого костолом гонял по арене, как футбольный мячик, минут пять, забавляясь: то катил его, то подбрасывал, то прыгал на нём.
— Девочка на шаре, — пробормотала я, но, видно, слишком громко, потому что зазывала услышал, и на всю Аграбу проорал:
— Желает схватиться с сильнейшим силачом дева Окана Шарэ! — слава всем богам, что в слове «девочка» этот глухарь не расслышал звука «ч». Потому что я лучше буду Оканой, чем Очканой, уж простите меня за снобизм.
— Вали-вали, — подтолкнула меня Баба Яга, — развлекись теперь ты!
Костоломы то ли не поняли зазывалу, то ли им надоело лупить зрителей по очереди, но они накинулись на меня все сразу. Тот, что поменьше, кинулся в ноги, чтобы лишить равновесия, самый крупный сдвинул кулаки и ими, как сдвоенным молотом, попытался сверху вниз пробить мне череп, а средний просто ударил под дых. Только у них ничего не получилось. Тело Полины-поляницы, хоть и утратившее свой разум, не растеряло бойцовских навыков. Я увернулась от удара в живот, перепрыгнула катящуюся
Открою вам великую яичную тайну: если вы играете в бой варёными яйцами, помните — чаще выигрывает то яйцо, которым бьют, а проигрывает то, которое бьют. То же самое и в бою настоящем: кто бьёт головой — тому нормально, а кого ударили — в обмороке. Это и в жизни хороший принцип: бей первым, или проиграешь.
— Арргх! — зарычал средний костолом, и уже кинулся на меня, как мелкий его придержал:
— Вася, спокойно, выключи идиота, сейчас нам наваляют, если мы не успокоимся. Пошли по схеме «минус альфа».
И они попытались взять меня в клещи. Вася, который убрал с лица дебильное выражение, вдруг обрёл пластику движений и хитрый прищур. Коротышка стал двигаться вообще как барс, если бывают почти кубические барсы. Они сближались, а я просто вертела головой, пытаясь понять, то из них нападёт первым. Должен был бы коротышка, если я что-то понимаю в рукопашном бою. В конце концов, семь лет уже зависаю в спортзале. Но, увы, Вася опять поторопился: он прыгнул на меня с ликующим криком, и мне пришлось — пришлось, понимаете! — остановить его коротким и резким ударом. Который пришёлся бы в подбородок, не задери этот дурень голову. А так мой кулак скользнул вперёд и раздробил Васе кадык, который инерции не погасил. Попросту говоря, я сломала ему горло и шею.
Голова борца мотнулась назад, и он упал, сшибив своей тушей начавшего было подниматься костолома № 1.
— Всё, всё, стоп, брейк! — скрестил руки над головой коротышка-силач и побежал к распорядителю. Мгновенно выбежали служащие, накинули на Васю красивое шёлковое полотно и уволокли его, облепив как муравьи. Грустным голосом зазывала объявил, что несмотря на трагическое событие, победитель у нас всё-таки есть. Мы ж все понимаем — базар, такое дело. Многие заканчивают свои дни на базаре, даже не подозревая, что Чёрная Судьба именно сегодня махнёт над ними крылом.
— Награда в десять золотых присуждается деве Окане Шарэ! Надеемся, что благородная дева пожертвует один золотой на похороны великого силача Василия Великого, и ещё один — безутешной вдове, которая как раз сейчас будет выступать в память своего покойного супруга.
Я кивнула.
— Благородная дева! — похвали меня зазывала. — А сейчас на арене — гимнастка Зузу! Встречайте!
Зазывала поманил меня за собой. Я поискала глазами друзей, обнаружила только кийну, прилипшего глазами к лотку со сладостями, да Сэрва, со знанием дела раскрывающего рты лошадям. Пожала плечами и вошла под семь красного шатра.
Там уже собралась тёплая компания: бабка, чуть не в обнимку с костлявым магом, два силача, Алтынбек, какой-то неопрятный чернобородый мужик в полосатых штанах, обтягивающих круглое, как арбуз, пузо, да зазывала. Зазывала, если рассматривать его пристально, был весьма примечателен: блинный острый нос, мелкие, будто проковырянные в лице, чёрные глазки, детские короткие штанишки и такая же курточка с двумя большими белыми помпонами вместо пуговиц.
— Беру всех! — с ходу заявил полосатый мужик. — Щипать карманы можете тоже, но пятьдесят процентов — мне, за риск.