Непознанный мир (цикл повестей)
Шрифт:
Словно бы прочитав (или на самом деле прочитав?) его мысли, пепельно-чёрный пёс поднялся и двинулся к дворецкому. Шаг его был медленный и угрожающий, глаза предупреждающе засверкали.
Бартоломью испуганно попятился и упёрся спиною в дверь. Но тут лев зарычал, и пёс остановился.
«Слава Богу, вразумил своего подопечного», – с облегчением подумал Бартоломью. Он всё ещё боялся что-либо ответить этим двоим. Может быть, потому, что не привык разговаривать с животными? Но какие они животные? Они, несомненно, выше любого земного животного. Они не лев и собака. Они другие. Совершенно другие.
Не
Лев поднялся, встряхнув своей роскошной густой гривой, и не спеша направился к дворецкому. Бартоломью пробрала дрожь, но он не мог ничего с собой поделать. Лев шёл прямо на него, и старику показалось, что в следующий миг он прыгнет и растерзает его, Бартоломью, на добрую сотню кусков.
Но лев не прыгнул. Вместо этого он, приблизившись к дворецкому, мягко прислонил свою лапу к его колену и настойчиво на него нажимал, пока Бартоломью не понял, чего от него хочет лев.
Старик встал на колени. В ту же секунду лев отошёл, и Бартоломью с ужасом увидел, что на него опять бросается чёрный пёс. Господи, да что же это такое?!
Пёс сбил его с ног, но на этот раз не стал «испытывать». Он просто укусил старика в область сердца. Бартоломью даже не успел как следует испугаться. Однако боли он не почувствовал. Напротив, словно какое-то облегчение поселилось вдруг у него в груди.
Собака подняла голову. И как только дворецкий взглянул на пса, изо рта у Хранителя что-то выпало и, упав на пол, звякнуло с глухим металлическим звуком.
Подошедший сзади лев тут же лизнул дворецкого в голову, но Бартоломью уже не обратил на это никакого внимания. Приподнявшись, он увидел лежащую на полу пулю. Ту самую, которая застряла у него возле сердца много лет назад, и с тех пор мучила всё это время. Так вот что сделал сейчас для него этот пёс! И кусать его он, выходит, вовсе не собирался, а лишь каким-то немыслимым образом вытащил из него эту злосчастную пулю.
Какими словами благодарности можно было выразить псу своё признание, Бартоломью не ведал. Но так ничего и не сказал, потому что пёс заставил его удивиться снова. Тем, что вдруг заговорил на человеческом языке!
– Моё имя – Процион, – представился он.
Выглядело это так, будто пёс ничего и не сказал, поскольку пасть его была закрыта. Казалось, говорил он только глазами. И Бартоломью понял, что собака обладает даром чревовещания. Но оно и понятно, подумалось дворецкому. Где уж животному приспособить свой рот под человеческий?
– Но как… – начал было потрясённый Бартоломью, но возникший перед ним лев заставил старика тут же замолчать.
– Моё имя – Аполлон, – объявил лев. – Теперь ты здоров, и мы можем начать наши поиски.
– С-спасибо… – поблагодарил растерянный Бартоломью, вставая. – Вы меня избавили от таких мучений, что даже не представляете. Процион, – поклонился он псу, – не знаю, как вам это удалось, но… огромное вам спасибо, я этого никогда не забуду. И мой хозяин, наверное, очень обрадуется этому.
На собачьих губах Проциона появилась понимающая улыбка.
– Теперь тебе нужно превратиться, – объявил лев. – Остаётся дождаться этого.
– «Превратиться?» – перепугался старик. – Погодите, Аполлон, но зачем? С какой целью? Да и не умею я…
– Я дал тебе этот дар, – прервал его Процион. – Я забрал пулю, а отдал то, что сделает тебя сильнее. Не забывай: ты подобен мне. И очень скоро станешь подобным мне во всём.
Такая перспектива Бартоломью совсем не обрадовала. Уж чего-чего, а уподобляться собаке он вовсе не желал. Однако и спорить с Хранителями боялся. И потому спросил о том, что интересовало его в первую очередь.
– Хорошо, Хранители, – начал он. – Я всецело покоряюсь вашей воле, ибо через вас я покоряюсь и Великому Фреммору. Но если вы действительно знаете, где сейчас мой хозяин, то скажите мне, умоляю! Я не найду себе покоя, если вы не скажете мне об этом прямо сейчас!
Лев и пёс переглянулись.
– Если мы скажем тебе, – начал Аполлон, – то ты не согласишься пойти за ним.
– Что вы, что вы, – возразил Бартоломью. – Я пойду за ним хоть в бездну ада, лишь бы вернуть назад, ко мне, к остальным! Я не испугаюсь, только скажите, прошу вас!
– Он у «Божьих праведников», – объявил Процион.
– Что?! – Дворецкий не поверил своим ушам. У него даже подогнулись колени от неожиданности. – Но этого просто не может быть! Они же давно уничтожены!
– Их невозможно уничтожить, – ответил Аполлон. – Они само Зло, а Зло можно только победить, на самое короткое время. Но рано или поздно оно опять даст о себе знать.
– О, чтоб их! – вскричал Бартоломью. – Я чувствовал, что эти мерзавцы не побеждены окончательно!
– Не нужно отчаиваться, – ответил пёс. – Эти сектанты достаточно умны и хитры, но не умнее и хитрее, чем ты думаешь. Их власть распространяется на слабых людей, а над тобой у них власти нет. Поэтому-то они затянули в свои сети только твоего хозяина, но не тебя. Ты оказался им не по зубам, а значит, ты сильнее их и способен их победить. Так что, если хочешь его спасти, тебе придётся приложить к этому все свои силы. Их же влияние тебе не страшно. Ты станешь Великим Псом Возмездия, а это – высший дар для того, кто чист душой и верен сердцем. До этого дня твоё сердце было отягощено во всех смыслах этого слова, и физическими страданиями, и душевными. Но я убрал то, что мешало тебе исполнить эту миссию. Теперь ты силён, а вскоре станешь ещё сильнее.
Бартоломью ничего не успел на это ответить, поскольку вдруг почувствовал, что с ним что-то происходит. Будто внутри него что-то меняется. Спустя несколько мгновений он почувствовал, что не может больше держаться на ногах в связи с появившимся сильным желанием встать на четвереньки.
И тут он понял, что в кого-то превращается, но страха почему-то не испытал. Слова Проциона его удивительным образом успокоили.
Старик покорно опустился на колени, опираясь руками о пол, и тут же увидел, что руки его словно бы стали больше. Несколькими мгновеньями позже он почувствовал, что ему стало невообразимо тесно в своих одеждах. Да, его тело росло. Он становился больше. Больше даже Аполлона.