Полное собраніе сочиненій въ двухъ томахъ.
Шрифт:
Это направленіе поэзіи Баратынскаго ясне, чмъ въ другихъ поэмахъ, выразилось въ его Наложниц. Я не стану повторять здсь ея содержанія, давно уже извстнаго каждому изъ моихъ читателей. Замчу только, что въ этой поэм нтъ ни одной сцены, которая бы не привела къ чувству поэтическому, и нтъ ни одного чувства, которое бы не сливалось неразрывно съ картиною изъ жизни дйствительной, — и эти картины говорятъ гораздо ясне всхъ возможныхъ толкованій. Вмсто того, чтобы описывать словами то тяжелое чувство смутной грусти, которое угнетало душу Елецкаго посреди безпорядочной, развратной его жизни; вмсто того, чтобы разсказывать, какъ эта грязная жизнь не могла наполнить его благороднаго сердца и должна была возбудить въ немъ необходимость любви чистой и возвышенной; какъ эта новая любовь, освжая его душу, должна была противорчить его обыкновенному быту; вмсто всхъ этихъ психологическихъ объясненій, поэтъ рисуетъ намъ сцены живыя, которыя говорятъ воображенію и взяты изъ врнаго описанія дйствительности: картину ночнаго пированья; его безобразные слды въ комнат Елецкаго; окно, открытое на златоглавый Кремль, поутру, при восхожденіи солнца; гулянье подъ Новинскимъ и встрчу съ Врою, маскерадъ, разговоръ съ
Онъ встрчается съ Врою въ театр:
Елецкій, сцену забывая, Съ той ложи не сводилъ очей, Въ которой Вра Волховская Сидла, изрдка встрчая Взоръ, остановленный на ней.— Вкусивъ неполное свиданье, Елецкій приходилъ домой Исполненъ мукою двойной; Но полюбивъ свое страданье, Такой же встрчи съ новымъ днемъ Искалъ въ безуміи своемъ.Какъ нсколько словъ представляютъ весь характеръ Вры, и начало ея любви, и ея будущую участь:
Природа Вру сотворила Съ живою, нжною душой; Она ей чувствовать судила Съ опасной въ жизни полнотой. Недавно два молодая, Красою свжею блистая, Вступила въ вихорь городской. Она еще не разсудила, Не поняла души своей; Но темною мечтою въ ней Она уже проговорила. Странна ей суетность была; Она плниться не могла Ея несвязною судьбиной; Хотло бъ сердце у нее Себ избрать кумиръ единой, И тмъ осмыслить бытіе. Тутъ романическія встрчи Съ героемъ повсти моей ………………………………Но судьба обманула сердце бдной Вры: женихъ ея погибъ, вс мечты счастья разрушены навсегда, — и весь ужасный переворотъ въ душ ея поэтъ рисуетъ одною картиною, ощутительно ясною, глубоко обдуманною и вмст поразительно простою и обыкновенною:
Въ ту жъ зиму съ дядей старикомъ Покинувъ городъ, возвратилась Она лишь два года потомъ. Лицомъ своимъ не измнилась; Блистаетъ тою же красой; Но строже смотритъ за собой. Въ знакомство тсное не входитъ Она ни съ кмъ. Всегда отводитъ Чуть-чуть короткій разговоръ. Подчинены ея движенья Холодной мр. Вринъ взоръ, Не измняя выраженья, Не выражаетъ ничего. Блестящій юноша его Не оживитъ, и нетерпнья Въ немъ не замтитъ старый шутъ. Ее смшливыя подруги Въ нескромный смхъ не вовлекутъ; Раздлены ея досуги Между роялемъ и канвой; Въ раздумьи праздномъ не видали, И никогда не заставали Съ романомъ Вры Волховской; Двицей самой совершенной Въ устахъ у всхъ она слыветъ. Чтожъ эту скромность ей даетъ? Увы! тоскою потаенной Еще-ль душа ея полна? Еще ли носитъ въ ней она О прошломъ врное мечтанье, И равнодушна ко всему, Что не относится къ нему,— Что не его воспоминанье? Или, созрвъ умомъ своимъ, Уже теперь постигла имъ Она безумство увлеченья? Уразумла, какъ смшно И легкомысленно оно, Какъ правы принятыя мннья О романическихъ мечтахъ? Или теперь въ ея глазахъ, За общій очеркъ, въ мигъ забвенья Полусвершенный ею шагъ, Сталъ дтской шалостью одною, И съ утонченностью такою, Осмотру свтскому врна, Его сама передъ собою Желаетъ искупить она? Одно-ль, другое-ль въ ней виною Страстей безвременной тиши: Утраченъ Врой молодою Иль жизни цвтъ, иль цвтъ души.Это описаніе Вры служитъ однимъ изъ лучшихъ примровъ того, какъ самыя обыкновенныя явленія
Однако, не смотря на вс достоинства Наложницы, нельзя не признаться, что въ этомъ род поэмъ, какъ въ картинахъ Міериса, есть что-то безполезно стсняющее, что-то условно ненужное, что-то мелкое, не позволяющее художнику развить вполн поэтическую мысль свою. Уже самый объемъ поэмы противорчитъ возможности свободнаго изліянія души; и для наружной стройности, для гармоніи переходовъ, для соразмрности частей, поэтъ часто долженъ жертвовать другими, боле существенными качествами. Такъ, самая любовь къ прекрасной стройности и соразмрности вредитъ поэзіи, когда поэтъ дйствуетъ въ кругу, слишкомъ ограниченномъ. Паганини, играя концерты на одной струн, иметъ по крайней мр то самолюбивое утшеніе, что публика удивляется искусству, съ которымъ онъ побждаетъ заданныя себ трудности. Но многіе ли способны оцнить т трудности, съ которыми долженъ бороться Баратынскій? —
Можетъ быть, я ошибаюсь, но мн кажется, что публика наша до тхъ поръ не пойметъ всей глубокости и всей поэзіи оригинальнаго взгляда на жизнь, которымъ отличается Муза Баратынскаго, покуда онъ не представитъ его въ произведеніи, боле соотвтственномъ господствующему направленію его воображенія. Баратынскій, больше чмъ кто либо изъ нашихъ поэтовъ, могъ бы создать намъ поэтическую комедію, состоящую не изъ холодныхъ каррикатуръ, не изъ печальныхъ остротъ и каламбуровъ, но изъ врнаго и вмст поэтическаго представленія жизни дйствительной, какъ она отражается въ ясномъ зеркал поэтической души, какъ она представляется наблюдательности тонкой и проницательной, передъ судомъ вкуса разборчиваго, нжнаго и счастливо образованнаго.
Русскіе альманахи
на 1832 годъ.
(1832).
До сихъ поръ вышло боле десяти альманаховъ на 1832 годъ. Между ними Альціона, изданная Барономъ Розеномъ, замчательна превосходными стихами Жуковскаго, стихами Пушкина, Кн. Вяземскаго и прозою Марлинскаго и Сомова. Но безъ сравненія отличаются отъ всхъ другихъ альманаховъ Сверные Цвты, блестящіе именами Дмитріева (И. И.), Жуковскаго, Пушкина, Кн. Вяземскаго, Баратынскаго, Языкова, и даже Батюшкова и покойнаго Дельвига. Вотъ уже годъ прошелъ съ тхъ поръ, какъ Дельвига не стало, съ тхъ поръ, какъ преждевременная смерть ненавистною рукою вырвала его изъ круга друзей и тихой, поэтической дятельности.
Онъ былъ Поэтъ: безпечными глазами [14] Смотрлъ на міръ, — и міру былъ чужой; Онъ сладостно бесдовалъ съ друзьми; Онъ красоту боготворилъ душой; Онъ воспвалъ счастливыми стихами Харитъ, вино, и дружбу, и покой. ………………………………………. Любовь онъ плъ, его напвы [15] Блистали стройностью живой, Какъ рзвый станъ и перси двы, Олимпа чашницы младой. Онъ плъ вино: простой и ясной Стихи восторгъ одушевлялъ; Они звенли сладкогласно, Какъ въ шум вольницы прекрасной Фіялъ, цлующій фіялъ. И двы Русскія пристрастно Ихъ повторяютъ…………… ………………………………... Таковъ онъ былъ, хранимый Фебомъ, Душой и лирой древній Грекъ. ……………………………………… Его ужъ нтъ. Главой безпечной Отъ шума жизни скоротечной, Изъ міра, гд все прахъ и дымъ, Въ міръ лучшій, въ лоно жизни вчной Онъ перелегъ. Но лиры звонъ Намъ навсегда оставилъ онъ.14
Стихи сіи взяты изъ псни Н. М. Языкова, напечатанной въ Св. Цвтахъ 1832.
15
Изъ Посланья Языкова къ Дельвигу, напечатаннаго тамъ же.
Дельвигъ писалъ немного и печаталъ еще мене; но каждое произведеніе его дышетъ зрлостью поэтической мечты и докончанностью классической отдлки. Его подражанія древнимъ, боле чмъ вс Русскіе переводы и подражанія, проникнуты духомъ древней простоты, Греческою чувствительностью къ пластической красот, и древнею, дтскою любовью къ чистымъ идеаламъ чувственнаго совершенства. Но та поэзія, которою исполнены Русскія псни Дельвига, ближе къ Русскому сердцу; въ этихъ псняхъ отзывается гармоническимъ отголоскомъ задумчивая грусть и поэтическая простота нашихъ Русскихъ мелодій. Выписываемъ, въ доказательство, одну изъ псенъ Дельвига, напечатанныхъ въ послднихъ Сверныхъ Цвтахъ, которая принадлежитъ къ числу лучшихъ его псенъ:
Какъ за рченькой слободушка стоитъ; По слободк той дороженька бжитъ; Путь-дорожка широка, да не длинна; Разбгается въ дв стороны она: Какъ на лво — на кладбище къ мертвецамъ; А на право — къ Закавказскимъ молодцамъ. Грустно было провожать мн, молодой, Двухъ родимыхъ и по той и по другой! Обручальника по лвой проводя, Съ плачемъ матерью-землей покрыла я; А налетный другъ ухалъ по другой, На прощанье мн кивнувши головой.