Полжизни

Боборыкин Петр Дмитриевич

Графиня, чуть зам?тно, обм?нялась взглядомъ съ Р?звымъ. Тотъ не сразу отв?тилъ.

— Конечно; боюсь одного, — не жарко ли очень будетъ.

Слушая его я подумалъ: «эй не перетони, — не согласиться теб? не позволятъ.

— Вы должны были привыкнуть къ жар?, любезно уговаривалъ графъ; а на мор? всегда есть пріятная св?жесть…

— Конечно, конечно, повторилъ Р?звый.

Онъ былъ настолько юнъ, что не ум?лъ еще сразу справляться съ неожиданностью… да еще такого пріятнаго свойства. Впрочемъ, желалъ-ли онъ пламенно ?хать въ Ливорно — я не знаю. Быть можетъ, онъ предпочелъ бы дожидаться отъ?зда графа въ другомъ м?ст?; но ужь онъ признавался мн? не разъ, что у него «руки связаны». Что руководило графомъ? Желаніе выказать себя джентльменомъ, великодушнымъ, образцовымъ мужемъ, въ надежд? вызвать

нерем?ну въ графин?, или же разсчетъ им?ть подъ рукой этого «оставленнаго имъ въ поко? Кассіо»?..

Довольно того, что вернувшись съ прогулки, вс? три главный лица, завязанныя въ д?йствіе, почувствовали себя покойн?е. Наташа отправлялась въ Ливорно все съ т?мъ же душевнымъ грузомъ; а себя я ужь больше не спрашивалъ: хочу я, не хочу ?хать, пріятно мн?, или н?тъ. Я зналъ и чувствовалъ одно: что развязка еще не подошла, и оставлять свой постъ — я не могу. А Флоренція, Ливорно, или какой-нибудь островъ Уйатъ или Монако — не все ли равно? Такъ или иначе, но за-границей разыгрывается посл?дній актъ.

XXVI.

Пере?здъ въ Ливорно совершился семейно, но безъ участія Р?зваго. Ему почему-то нельзя было отправиться въ тотъ же день изъ Флоренціи; онъ мн? не сказалъ почему именно. Леонидъ Петровичъ сд?лался со мною гораздо сдержанн?е, и не трудно было зам?тить, что эта сдержанность ст?сняла его самого. Его, в?роятно, остерегли пли посов?товали ему перем?нить со мною обхожденіе.

Графиня не хот?ла д?лать никакихъ особыхъ распоряженій насчетъ квартиры. Она не справлялась о виллахъ около морскаго берега и настаивала только на томъ, чтобы пом?ститься въ отел?. Но шарабанъ и пони она перевозила въ Ливорно.

Мы и пом?стились въ «Англо-Американскомъ отел?», на самомъ берегу, въ пяти минутахъ ходьбы отъ моднаго купальнаго заведенія: «Stabilimento Pancaldi». Туть у каждаго было по комнат?. Въ первомъ этаж? разм?стились графиня съ Колей и Наташей — по одну сторону коридора, графъ по другую. Я взялъ комнатку въ верхнемъ этаж?. Графъ простеръ свою любезность до того, что подыскалъ Р?звому пом?щеніе въ сос?днемъ дом?: въ отел? ужь не случилось лишняго номера.

Поздоровался я съ моремъ. У меня къ нему н?тъ привычки, но я родился на Волг?, и д?тство свое провелъ, глядя на ея мореподобные разливы. Потребность въ созерцаніи обширныхъ водныхъ массъ жила во мн?, и сколько разъ мн? въ глуши моего хутора, или въ захолустьяхъ, куда я каждый годъ попадалъ, хот?лось неудержимо очутиться на берегу, съ котораго видна синяя или с?ро-зеленая безграничная даль.

Тутъ, въ Ливорно, море было прекрасно, какъ и везд?; но порою слишкомъ ужь празднично, слишкомъ смотр?ло растопленнымъ золотомъ въ полдень, слишкомъ переливало лазурью къ закату. Но я впервые испыталъ, какой это безц?нный другъ и пов?ренный всякихъ думъ и сердечныхъ тайнъ. Сидите вы на камн? у самой окраины, легкая зыбь прибиваетъ ласкающіяся волны и поднимаетъ искристую п?ну. Все тотъ же звукъ, безконечноразличный въ самомъ однообразіи своемъ, шепотъ и журчаніе, плескъ и прибой… Закроешь глаза, и кажется теб?, что ты посреди океана на какой скал?. Ничего теб? не страшно, мысль витаетъ вширь и вдаль, сов?сть не допускаетъ сд?локъ, во всемъ ты слышишь одинъ голосъ правды, во всемъ доходишь до самаго конца. Да, нигд? такъ не думается, какъ на мор?, нигд? такъ не вздрагиваетъ сердце отъ каждаго великодушнаго помысла…

И Наташ? полюбилось море. Больше у насъ и не было уб?жища. Она испугалась, въ первый же день увидавъ, какъ шумно, людно и модно на ливорнскихъ купальняхъ. Съ ранняго утра у «Панкальди» толкутся разод?тыя купальщицы и купальщики и осматриваютъ другъ друга. Изъ города сп?шатъ барскіе экипажи, фіакры снуютъ туда и сюда, д?ти б?гаютъ и болтаютъ, на проходахъ между кабинами и подъ вс?ми полотняными нав?сами сидятъ группами ничего не д?лающія дамы и д?вицы и показываютъ видъ, что занимаютъ себя пріятнымъ разговоромъ. Проходить между этими группами до свой кабины было для Наташи инквизиторской пыткой. Каждое утро она сбиралась на купанье, точно на выпускной экзаменъ. Графиня д?лала ей мало зам?чаній; но то, что она ей говорила, было всегда ?дко и совершенно уничтожало ее. Все это касалось ея вн?шности: туалета, турнюры, походки. Семейство ходило купаться въ одинъ часъ. Графиня совс?мъ затм?вала свою дочь, но ея туалеты

ужь черезъ-чуръ бросались въ глаза рядомъ съ простенькими, только что приличными платьицами Наташи.

Вотъ мы и уб?гали вдвоемъ на море, подальше, въ ту сторону, гд? Ardenza, пройдя аллею, но которой каждый вечеръ съ семи часовъ происходитъ такое же московско-купеческое катанье, такъ и въ флорентинскомъ парк?. Изб?гали мы съ ней, въ первые же три дня, все прибрежье. Когда мы въ день прі?зда вошли въ маленькій садъ, идущій передъ линіей прибрежныхъ домовъ, насъ поразила южная растительность. Подъ яркимъ солнцемъ, во влажномъ воздух?, пропитанномъ запахомъ св?тло-зеленыхъ южныхъ сосенокъ, предстали передъ нами кусты алеандровъ красныхъ, розовыхъ, б?лыхъ, алоэ, кактусы, и какіе-то стебли, прор?зывающіе листву, точно гд?-то въ очарованномъ л?су. Благоуханіе чуть не кружило головы. Аллея низенькихъ сосенъ показалась намъ такимъ сладкимъ пріютомъ. Но жаръ далъ себя чувствовать, и въ тропическомъ цв?тник? мы начали просто задыхаться. Одно только море не изм?няло намъ, ни утромъ, ни передъ об?домъ, ни вечеромъ, особливо при лунномъ св?т?. Зайдемъ съ ней далеко, подъ самую Арденцу, сидимъ, читаемъ, глядимъ подолгу на зеленовато-голубую поверхность, на старый угасшій маякъ, стоящій предъ купальнями, на выступы подъ нав?сомъ, гд? модная публика сидитъ по ц?лымъ днямъ. Издали кажется, точно мухи обс?ли какую дощечку. Я такъ и прозвать ихъ «мухами».

— Много сегодня мухъ, Николай Иванычъ! говорить съ улыбкой Наташа.

Графу и графин? я сказалъ, что мн? хот?лось бы позаняться съ Наташей по естественнымъ наукамъ. Мои лекціи импровизовались не каждый день; за то каждый день Наташа могла уб?гать отъ Панкальди.

XXVII.

Морское купанье, все равно что нитье водъ, методически наполняетъ день ничегонед?ланьемъ. Ня графу, ни Р?звому, ни пріятелю его Кол?—р?шительно нечего было д?лать съ девяти часовъ утра; но ц?лый день у нихъ разд?ленъ былъ по часамъ, точно на кл?точки. Графиня чуть не три раза въ день м?няла туалетъ. Графъ тоже переод?вался раза два. Не отставалъ отъ него и Резвый: онъ сд?лался изящн?е, ч?мъ во Флоренціи, попавъ въ воздухъ воднаго фэшена. Они долго завтракали, потомъ сид?ли подъ нав?сомъ у Панкальди, иногда переходили въ сос?днее заведеніе Пальмьери, потомъ садились подъ палатку тамъ, гд? собираются «мухи», потомъ об?дали, посл? об?да ?здили въ шарабан? по дорог? въ Арденцу. Это мн? напомнило н?сколько блаженную жизнь у Стр?чковыхъ, въ Хомяковк? Коля пользовался вакаціей, и графъ какъ-то пересталъ находить, что онъ безъ пути балуется. Сейчасъ завелись у Коли аристократическія знакомства съ разными итальянскими маленькими «principe» и породистыми англійскими «boys». Онъ преважно расхаживалъ, заложивъ руки въ карманы своихъ синенькихъ широкихъ панталонъ, съ матросскимъ воротникомъ и голой шеей, и переглядывался сь д?вочками не моложе дв?надцати л?тъ. Не вс?хъ удостаивалъ онъ ухаживанья. Н?которыя верт?лись около него, играли въ кольцо, заговаривали даже; но онъ смотр?лъ на нихь презрительно и проходилъ мимо.

Леонидъ Петровичъ, явившійся въ Ливорно два дня посл? насъ, порывался войти со мной опять въ пріятельскія изліянія; но я мало былъ съ нимъ вм?ст?. Я в?дь зналъ, что новаго онъ мн? ничего не скажетъ и ут?шать его не приходилось: онъ осваивался, понемногу, съ своимъ положеніемъ. Я могъ бы, еслибъ хот?лъ, узнать отъ него, — какіе у нихъ планы на осень, возвращается-ли онъ въ Россію, и думаетъ-ли графиня оставаться въ Италіи на зиму; но выспрашивать что-либо подобное я не пожелалъ. Поневол? я долженъ былъ сторониться не только отъ Р?зваго, да и отъ графа. Графъ точно стыдился н?сколькихъ страстныхъ сценъ со мною; онъ старался самъ успокоивать меня, онъ поторопился даже сд?лать мн? сообщеніе, касавшееся его одного.

— Знаете, что я вамъ скажу, Николай Иванычъ, началъ онъ разъ, когда мы возвращались съ нимъ изъ города. Вагbе отъ меня долго скрывала, но она очень больна…

— Да? не безъ удивленія спросилъ я.

— Она, по гордости или по благородству натуры, не любитъ говорить о своихъ недугахъ; но это такъ… Ей нужна совершенно спокойная жизнь… Мн? право сов?стно, что я по прі?зд? такъ волновался… Но этого больше уже не будетъ. И то сказать: я не семнадцатил?тній юноша.

«Вотъ оно что, выговорилъ я про себя, давно бы такъ.