Прогулка заграницей
Шрифт:
— Я ршился.
Что-то такое поразило его въ моемъ тон; я замтилъ, что когда онъ взглянулъ мн въ глаза и прочелъ то, что тамъ было написано, то лицо его сильно поблднло. Посл мгновеннаго колебанія онъ спросилъ:
— Что такое? Говорите!
— Ршено, — сказалъ я совершенно хладнокровно:- что я поднимусь на Риффельбергъ.
Еслибъ я выстрлилъ въ моего бднаго пріятеля, то и тогда онъ не свалился бы такъ внезапно со своего стула, какъ теперь, услышавъ эти слова. Если бы я былъ его отцомъ, то и тогда онъ не просилъ бы меня боле усердно отказаться отъ моего намренія. Но я былъ глухъ ко всмъ его убжденіямъ. Замтивъ, наконецъ, что ничто не можетъ измнить моего ршенія, онъ замолчалъ и наступившая
— Вашъ Гаррисъ никогда не покинетъ васъ! Мы умремъ вмст!
Похвалами и одобреніемъ мн удалось утшить своего благороднаго друга, который скоро позабылъ свои страхи и самъ почувствовалъ жажду приключеній. Онъ хотлъ сейчасъ же нанять проводниковъ и выступить въ два часа ночи, полагая, что всегда принято выступать въ это время, однако, я напомнилъ ему, что въ такой часъ никто насъ не увидитъ и что выступленіе ночью принято длать не изъ деревни, а съ перваго ночлега въ горахъ. Я сказалъ, что мы выйдемъ изъ деревни завтра часа въ три или четыре посл полудня, а тмъ временемъ онъ можетъ подыскать проводниковъ и распространить въ публик слухи о предполагаемой экскурсіи.
Я легъ въ постель, но не могъ заснуть. Врядъ ли найдется хоть одинъ человкъ, отъ котораго не убжалъ бы сонъ посл того, какъ онъ окончательно ршился пуститься на одно изъ этихъ альпійскихъ изслдованій. Всю ночь я прометался въ лихорадк и былъ чрезвычайно обрадованъ, услышавъ, наконецъ, что часы пробили половину двнадцатаго и, вспомнивъ, что пора одваться и идти къ обду. Поднявшись, усталый и измученный, я пошелъ въ столовую, гд оказался предметомъ общаго вниманія и любопытства, такъ какъ новость успла уже распространиться. сть за общимъ столомъ, когда вы являетесь героемъ дня, когда на васъ устремлены вс глаза, не совсмъ удобно, хотя, нельзя не сознаться, что довольно-таки пріятно.
Лишь только въ Зермат разнесся слухъ, что задумано серьезное восхожденіе, вс жители какъ мстные, такъ и прізжіе, отложивъ собственныя дла, наперебой стремились отвоевать для себя хорошія мста, чтобы посмотрть на выступленіе экспедиціи. Партія наша состояла изъ 198 существъ, включая муловъ, и 205, если считать и коровъ; она выступила въ слдующемъ порядк.
Было уже боле четырехъ часовъ пополудни, когда экспедиція была готова къ выступленію. Въ отношеніи численности и эффектности это была лучшая экспедиція изъ всхъ, какія когда-либо выходили изъ Зермата.
Я приказалъ главному проводнику расположить людей и животныхъ въ одну линію въ разстояніи 12 футъ другъ отъ друга и привязать ихъ къ общей толстой веревк. Онъ началъ было спорить, говоря, что первыя дв мили путь идетъ по мстности ровной какъ столъ, гд мста довольно для всхъ, и что веревка употребляется исключительно лишь въ самыхъ опасныхъ мстахъ. Но я ничего не хотлъ слышать. Съ меня было довольно того, что я прочелъ въ книгахъ, что весьма много серьезныхъ несчастій случается въ Альпахъ единственно вслдствіе нежеланія путешественниковъ во-время связаться общею веревкою. Я не желаю увеличивать и безъ того длинный списокъ несчастныхъ случаевъ. Тогда проводникъ повиновался.
Когда партія была приведена въ порядокъ и, связанная веревкою, ожидала сигнала тронуться въ путь, я ршилъ, что никогда еще не видалъ боле великолпнаго зрлища. Въ длину она занимала 3.122 фута, т. е. боле полумили; вс, кром меня и Гарриса, шли пшкомъ; каждый имлъ зеленую вуаль, синія снговыя очки, блую повязку
Я и мой агентъ были единственными всадниками. Мы хали впереди на самомъ опасномъ посту, и для безопасности каждый изъ насъ былъ связанъ съ пятью проводниками. Наши оруженосцы несли за нами ледяные топоры, альпенштоки и прочіе снаряды. Мы сидли на очень маленькихъ осликахъ, что было придумано нами въ видахъ большей безопасности; въ случа чего-либо мы могли распрямить ноги и тотчасъ же встать на землю, предоставивъ ослику одному продолжать свой путь. Кстати, я не могу рекомендовать этихъ животныхъ, по крайней мр, для экскурсіи съ цлью удовольствія, такъ какъ уши ихъ заслоняютъ всякій видъ. Мы съ Гаррисомъ имли полный горный костюмъ, но, обсудивъ дло, оставили его дома. Изъ уваженія къ множеству туристовъ обоего пола, собравшихся около гостинницы, чтобы посмотрть на наше шествіе, а равно и къ тмъ, которыхъ мы разсчитывали встртить во время нашего путешествія, мы ршили совершить восхожденіе въ вечернемъ костюм.
Въ четверть пятаго я отдалъ приказъ къ выступленію и мои помощники разошлись на свои мста по линіи. Громадная толпа, собравшаяся у гостинницы «Monte Rosa», съ привтственнымъ крикомъ раздлялась на-двое, какъ только показалась наша процессія. Я скомандовалъ: «Смирно! Шагомъ маршъ!» И моментально зонтики раскрылись на протяженіи всей полмили. Это было прекрасное зрлище, вызвавшее всеобщее удивленіе. Ничего подобнаго не видали до сей поры Альпы. Всеобщій восторгъ чрезвычайно радовалъ меня, и чтобы выказать свою благодарность, я все время халъ съ открытой головой, держа въ рукахъ свою пробковую шляпу. Это былъ единственный способъ, которымъ я могъ выказать свою признательность — я былъ слишкомъ растроганъ, чтобы говорить.
Напоивъ животныхъ и запасшись водою у холоднаго источника, бьющаго неподалеку отъ деревни, мы тронулись дале и скоро оставили за собой предлы цивилизаціи. Около половины шестого мы подошли къ мосту, перекинутому черезъ Виспъ, по которому посл предварительнаго осмотра, произведеннаго особымъ, высланнымъ для этого отрядомъ, караванъ нашъ и перешелъ благополучно на другую сторону. Путь нашъ шелъ теперь слегка въ гору и до церкви Винкельмоттенъ пролегалъ по лугамъ, покрытымъ сочною зеленою травою. Не останавливаясь для осмотра этого зданія, я произвелъ фланговое движеніе направо и перешелъ мостъ черезъ Финделенбахъ, предварительно испробовавъ его прочность. Здсь я повернулъ опять направо и, наконецъ, вышелъ на обширные луга, совершенно пустынные, если не считать двухъ покинутыхъ хижинъ, стоявшихъ на самомъ дальнемъ конц ихъ. Пользуясь отличнымъ мстомъ для стоянки, мы раскинули свои палатки, поужинали, разставили стражу, занесли въ свой дневникъ вс событія дня и легли въ постель.
Встали мы въ два часа ночи и одлись при свт свчекъ, при чемъ порядочно таки прозябли. На потемнвшихъ небесахъ блестло нсколько звздъ, а величественная громада Маттергорна была окутана срою облачною пеленою. Главный проводникъ совтовалъ подождать; онъ говорилъ, что боится дождя. Мы ждали до 9-ти часовъ, а потомъ двинулись дальше при довольно ясной погод.
Путь нашъ шелъ по ужаснымъ крутизнамъ, густо поросшимъ лиственницей и кедромъ, и поминутно прескался глубокими рытвинами, вымытыми дождями и засыпанными камнемъ. Въ добавленіе ко всмъ опасностямъ и трудностямъ, мы поминутно встрчали возвращающихся пшихъ и конныхъ туристовъ, которые въ своей поспшности замшивались въ наши ряды и приводили ихъ въ разстройство.