Венец из окровавленных костей
Шрифт:
— Милорд Оулден — старый мечник со следами глубокого облысения, как мог поклонился, придерживая рукоять меча на поясе. Наклонятся ему явно было неудобно, что отразилось на его гримасе.
Вслед за ним поклонились и остальные. Собаки не приближались к гостям, гавкали издалека.
— Где этот чертов мальчишка? — Буркнул один из мечников — Кейн! Кто у господ лошадей принимать будет?
Из конюшни выбежал каштановолосый кучерявый паренек с бегающими серыми глазами, полными растерянности. Он быстро подбежал и подхватил поводья лошади Оулдена.
— Простите, милорд! — Он неловко поклонился.
— С возвращением милорд. Простите за столь скромный прием.
— Ничего,
— Ливарх Стейн — напомнил мечник.
— Сэр Ливарх, простите меня за мою память. — Оулден хотел казаться, как можно, более вежливым.
— Да вы меня и застать-то наверное не успели, но я наслышан о ваших успехах в университете. Отец гордится, что его сын… — он запнулся, придумывал концовку.
— Поверьте, с головой я давно не дружу, именно из-за университета.
— Это, сэр Найджел и пришибленный к нам волей судьбы безземельный сэр Шорох.
Сэра Найджела Оулден помнил хорошо и рад был увидеть родное, знакомое, но порядком постаревшее лицо. Но приплюснутый круглый нос, занимавший приличную часть лица, и длинные бакенбарды, свисающие теперь с редеющей головы, наводили воспоминания почти десятилетней давности. А вот Шороха он не знал, воинственный вид и необычное имечко давало огромную долю таинственности рыцарю. На вид ему было примерно столько же, сколько и Найджелу, больше сорока. Темные маленькие глаза, темные длинные волосы, темное лицо, покрытое черно-рыжеватой бородой и черные одежды лишь добавляли загадочности и одновременно отталкивали.
— Пройдемте, обед как раз подоспел.
Краем глаза Оулден заметил, что называвшийся Шорохом не зашел в замок.
Внутри было так же скромно, как и снаружи. Не сказать, что северное имение Таврусов отличалось роскошностью, Тирион Таврус не особенно любит южную столичную моду, в первую очередь, замок — это военное укрепление, в всякие золотые побрякушки лишь мешаются под ногами, поэтому вместо ярких золотых занавесок голые деревянные вставки, а вместо примеров зарождающегося изобразительного искусства — мечи и топоры. Даже единственные гобелен, висевший в главном зале замка вещал о завоевании Альфреда Святого вольных северных танов. Главный зал был на треть меньше по размеру, все остальное почти такое же. За исключением видавшего вида круглого стола. Оулден вспомнил его сразу. В детстве, все соседи благородного сословия считали это странной причудой отца. Сам Оулден тоже не понимал. Позже, друг отца, сэр Марк рассказал юноше смысл такого, оказалось, дело в разбойничестве. Вернее, в благородной защите границ королевства от еретиков со степи и налетов на границы земель герцога Виконта. Как понял Оулден, его отец, будучи молодых и горячим, собрал вокруг себя отряд рыцарей, кажется, их было шестнадцать, и создал, что то вроде ордена. Сам отец не очень любил распространятся о своей жизни до замужества, а всех его братьев погубили клинки врагов, и, по слухам и меч самого Тириона прихватил пару родственников, поэтому информацию любопытный мальчик собирал по крупицам. Зачастую, от окружавших на севере его мечников и щитоносцев, которые когда-то ка краз служили членам отцовского «ордена». Оулден назвал бы это ватагой. Вся суть с круглым столом была в том, что все в ордене имели равные обязанности и права, и долю в добыче, равный шел за равным. Юнному Оулдену это казалось безумно красивым и он только восхищался прозорливостью своего отца, но в университете он вычитал о некоем культе «Колеса», пришедшего, ка кон вычитал «из самой глубокой бездны восточных степей». Его тайно придерживались многие рейнские рыцари, воевавшие со степняками, пытаясь, по старой
Оулден усмехнулся, усаживаясь, как он полагал, за языческий объект преклонения праведного Тириона Тавруса.
— А уважаемый Марк к нам присоединится? Я думал, он меня будет встречать?
— Он… — они замялись.
— Онв городе?
— Был там — слабо бросил Ливарх Стейн.
— Милорд, его арестовали позавчера. — Выпалил гонец. — Городская стража, по приказу церкви и магистрата.
— Что? — Оулден отодвинул яства. — какого дьявола у вас происходит?
Ливарх пожал плечами:
— По новому королевскому указу церкви не должен перечить никто. Мы уже хотели его отбить, но он сам им сдался.
— Да мы бы и не отбили, они как на войну под стены пришли, с полусотней человек, не меньше.
Гонец кивнул.
— В чем его обвиняют?
— В ереси, в том, что он помог сбежать каким-то еретикам, обвеявшимся в убийстве первосвященника.
— Здесь? В Солнохте? Что за бред?
— Сейчас всех за это ловят, допрашивают, выявляют связи.
— И ведь находят — буркнул старый мечник.
— Проклятие. Он в чем-нибудь этом замешан?
— Он замешан лишь в том, что не особо часто ходит в церковь, ну и пару раз нахамил парочке вельмож.
— Ну и подрался с гвардейцем на святом посту
— Но тот сам виноват.
— Проклятье.
— Я собираюсь немедленно отправится к вашему отцу… — начал было гонец.
— Нет — резко оборвал его Оулден. — Я сам посещу ратушу и все разузнаю, лишь потом, если необходимо, пошлю тебя. Пока останешься здесь.
— Как будет угодно, милорд.
— Боюсь бесполезно, милорд. — Зал наполнил проклятый громкий змеиный шепот. Рыцарь, одетый в черное, попросил взглядом разрешения сесть за стол, Оулден жестом позволил.
— Вы так думаете, сэр…
— Шорох, так и называйте меня. Другого имени у меня нет.
— Хорошо, из какого вы дома?
— Давно мною забытого.
— Мой брат уважает рыцарские клятвы и прочие игры. Я нет.
— Простите, но другого ответа вы от меня не дождетесь.
— Тогда, пожалуй, я забираю вашу вассальную клятву.
— Вы не можете.
— Не могу? — Оулден насупился, его начинал раздражать этот мечник.
— Я не привязан клятвой к вашей семье.
— Вот как? Тогда вам явно не место за этим столом?
— Я не привязан к вашей фамилии, но я дал клятву чести и крови Марку. И я не успокоюсь, пока не отдам ему пожизненный долг.
— Это прекрасно, но видимо, вскоре его казнят и вы освободитесь. Не вижу смысла вас здесь держать.
Лицо Шороха наконец-то выразило хоть какую-то эмоцию. Рыцарь отвернул свой взгляд от стола, в противоположную от Оулдена сторону, видимо, искал слова. Он резко встал, сделал несколько шагов от стола и развернулся. Оулден поднял вопрошающий взгляд.
— Вы хотите ему помочь?
— Марк друг моей семьи и он меня воспитывал, так что да, я сделаю то, что в моих силах.
— Нужно большее.
— Я не могу восстать против короны и церкви из-за Марка, как бы сильно он мне не был бы дорог.
— Боюсь, у меня перед ним иная клятва. — Шорох поклонился, развернулся на каблуке и зашагал прочь.
— Но — остановил его Оулден.
Рыцарь заинтересованно развернулся.
— Мне понадобится искусный мечник, если получится запросить суд поединком. А мне не хочется рисковать кем-то их своих добрых людей. Так что со мной у вас будет возможность выполнить клятву.