Винный склад
Шрифт:
Черная и безмолвная человческая лавина двигалась впередъ съ глухимъ топотомъ ногъ, отъ котораго дрожала мостовая. Двери домовъ залирались, свчи въ окнахъ тушились. Съ одного балкона женщина осыпала ихъ руганью.
— Канальи! Низкій сбродъ! Дай-то Богъ, чтобъ васъ повсили, это все, что вы заслуживаете!..
И на мостовой послышался ударъ разбившагося о камни глинянаго сосуда, но его дребезги, не попали ни въ кого. Это была Маркезита, которая съ балкона торговца свиней негодовала противъ антипатичной ей низкой черни, осмливающейся угрожать благопристойнымъ
Тояько нкоторые изъ толпы подняли головы. Остальные прошли мимо, не обращая вниманія на безсмысленную вылазку противъ нихъ, желая какъ можно скорй поспть навстрчу другой. Городскіе рабочіе узнали Маркезиту, и уходя отвчали на ея осворбленія словами, столь же классическими, какъ и похабными. Вотъ такъ распутная баба! Есл бъ они не торопились такъ сильно, то хорошенько нахлопали бы ей, поднявъ юбки.
Толпа нсколько отшатнулась, повидагаясь вверхъ, на площади de la Carcel, самое мрачное мсто города. Многіе изъ мятежниковъ вспомнили о своихъ товарищахъ изъ союза «Черной руки», казненныхъ здсь.
Площадь была пустынная: старинный монастырь, превращенный въ тюрьму, высился весь темный, безъ единаго огонька въ окнахъ, съ плотно закрытыми дверями. Даже часовой и тотъ спрятался за большими воротами.
Взойдя на плошадь, передовые ряды толпы остановились, сопротивляясь напору заднихъ. Какъ, нтъ никого? Гд же ихъ союзвики? Гд солдаты, которые должны были присоединиться къ нимъ?
Они не замедлили узнать это. Изъ-за низенькой ршетки мелькнулъ бглый огонекъ, красное пламя, окутанное дымомъ. Сильный и сухой трескъ пронесся по площади. За нимъ послдовалъ еще и еще трескъ и такъ до девяти разъ, которые, толп, неподвижной отъ изумленія, показались безконечными. Это были войска, стрлявшія въ нихъ, прежде чмъ они приблизились на разетояніе, когда могли въ нихъ попасть пули.
Изумленіе и ужасъ придали нкоторымъ работникамъ истинный героизмъ. Они побжали впередъ съ крикомъ и распростертыми руками.
— He стрляйте, братья, насъ предали!.. Братья, мы вдь пришли не за дурнымъ дломъ!..
Но братья были туги на ухо и продолжали стрлять. Вскор толпу охватила паника бгства. Вс — храбрые и трусы — бросились бжать съ площади, толкая и топча другъ друга, словно ихъ гнали кнутомъ по спин эти выстрлы, продолжавшіе потрясать пустынную площадь.
Хуанонъ и налболе энергичные остановили людской потокъ, когда повернули въ переулокъ. Ряды выстроились снова, но ихъ было уже меньше и не столь плотные. Теперь на лицо было лишь около шестисотъ человкъ. Легковрный вождь ругался глухимъ толосомъ.
— Давайте сюда Мадриленьо, пусть онъ намъ объяснитъ это.
Но искать его оказалось безполезнымъ. Мадриленьо всчезъ во время бгства, скрылся, услышавъ выстрлы, въ переулокъ, какъ и вс, хорошо знавшіе городъ. При Хуанон осталисъ лишь крестъяне, жители горъ, которые по улицамъ Хереса шли ощупью, изумленные тмъ, что они идуть во вс стороны, не встрчая никого, точно городъ необитаемъ.
— И Сальватьерры нтъ въ Херес, и ему ничего обо всемъ этомъ неизвстно, —
— И я того же мннія, — отвтилъ атлетъ. — Что намъ теперь длать? Разъ мы здсь, пойдемте-ка въ центръ Хереса, на улицу Марса Ларіа.
Они начали безпорядочное шествіе во внутрь города. Ихъ успокаивало, внушая нкоторую храбрость, лишь то обстоятельство, что они не встрчаютъ ни препятствій, ни враговъ. Гд жандармерія? Почему войско прячется? Тотъ фактъ, что солдаты оставались въ казармахъ, предоставивъ городъ ихъ власти, наполнялъ крестьянъ безумной надеждой, что появленіе Сальватьерры во глав съ возставшими войсками еще возможно.
Безпрепятственно дошли они до улицы Ларіа. Никакихъ предосторожностей не было принято противъ ихъ движенія. На улиц не видно было ни одного прохожаго, но казино были вс освщены, а окна въ нижнихъ этажахъ не были защищены ставнями.
Мятежники прошли мимо клубовъ богатыхъ, бросая туда взгляды ненависти, но почти не останавливались. Хуанонъ ждалъ гнвнаго взрыва толпы: онъ даж приготовился вмшаться съ своимъ авторитетомъ вождя, чтобы уменьшить катастрофу.
— Вотъ они, богачи! — говорили въ толп.
— Вотъ т, которые насъ кормятъ какъ собакъ.
— Т, которью насъ грабятъ. Посмотрите, какъ они пьют нашу кровь…
И посл краткой остановки, они поспшно прошли дальше, точно ихъ гд-то ждали и они боялись опоздать.
У нихъ были въ рукахъ страшные рзаки, серпы, ножи. Пустъ только богатые выйдутъ на улицу и они увидятъ, какъ ихъ головы покатятся на мостовую. Ho это должно быть сдлано на улиц, потому что вс они чувствовали нкоторое отвращеніе къ тому, чтобы войти въ дверь, точно стекла были не переступаемой стной.
Долгіе годы подчиненія и трусости тяготли надъ грубымъ людомъ, увидавшимъ себя лицомъ въ лицу съ своими угнетателями. Кром того, ихъ приводило въ смущеніе яркое освщеніе главной городской улицы, ея широкіе тротуары съ рядомъ фонарей, красноватый блескъ оконъ. Вс внутренно приводили оеб одно и то же извиненіе въ оправданіе своей слабости. Еслибъ они въ открытомъ пол встртили этихъ людей!
Когда толпа проходила мцмо «Circulo Caballista», изъ оконъ показалосъ нсколько головъ молодыхъ людей. Это были сеньоритосы, слдившіе съ плохо скрываемымъ безпокойствомъ за шествіемъ забастовщиковъ. Но видя, что они идутъ не останавливаясь, въ глазахъ ихъ сверкнула иронія и къ нимъ вернулась увренность въ превосходств ихъ сословія.
— Да здравствуетъ соціальная революція! — крикнулъ Маэстрико, точно ему было больно пройти безмолвно передъ жилищемъ богатыхь.
Любопытные у оконъ скрылись, но скрываясь смялись, и это восклицаніе доставлило имъ большое удовольствіе. Если они довольствуются тмъ, что кричатъ!..
Въ безцльномъ шествіи толпа дошла до площади Hysba, и видя, что ихъ вождь остановился, они его окружили, обративъ на него вопросительные взгляды.
— Что намъ длать теперь? — спросили они наивно. — Куда мы идемъ?.