Екатерина II, Германия и немцы
Шрифт:
Глава V. Просвещение, классицизм, чувствительность: немецкая литература и «немецкое» искусство
В литературном процессе своей эпохи Екатерина участвовала одновременно в нескольких качествах. Во-первых, в упомянутом в конце предыдущей главы письме Вольтеру она выступила автором рецензии на собственную комедию О время! Во-вторых, она поручила перевести комедию на французский язык, дабы мэтр мог убедиться в успехах русской литературы. В-третьих, в то самое время, когда происходил раздел Польши, а в Фокшанах закончились неудачей первые переговоры о перемирии с Османской империей, она расхваливала эту пьесу, утверждая, что смеялась над ней до полусмерти. В-четвертых – и это самое главное, – рецензент пьесы, заказчица ее перевода и ее пропагандистка сама являлась автором этой комедии, входившей в цикл из четырех пьес, написанных в 1772 году [516] . Разумеется, скрывавшийся под «прозрачным инкогнито» автор удостоился высокой похвалы компетентных коллег. Вольтер не только посетовал на то, что слишком стар для занятий русским языком. Прежде всего, он был рад, что императрица таким образом смогла немного разогнать скуку: «А всего лучше в похвалу их [комедий ‘неизвестного сочинителя’. – K.Ш.] сказать, оныя достойны того, чтоб Ваше Императорское Величество смешить! ибо Величества смеются редко, хотя и имеют надобность в смехе» [517] . В том же 1772 году молодой Николай Иванович Новиков – свободный писатель, переводчик, редактор и издатель, первый многосторонний деятель литературного дела в Российской империи – посвятил «неизвестному г. сочинителю комедии ‘О время!’» свой новый журнал Живописец. Он с похвалой отзывался о том, что действие пьесы происходит в России, разоблачая таким образом пороки русского общества: счастлив ее автор, могущий беспрепятственно высказывать критику в царствование мудрой Екатерины, писал Новиков. В заключение двадцативосьмилетний литератор ободрил анонимного автора, благосклонно посоветовав ему продолжать литературные занятия и присовокупив к своему напутствию замечания относительно того, какой следует быть сатире. Екатерина II, на сцене отвергавшая общественные условности и вкладывавшая добродетель, сердечность и ум даже в образы служанок, камердинеров и бедняков различного звания, и Новиков – два автора из провинции под названием «Россия» европейской империи Просвещения, – встретились на публичном поле в одинаковых ролях с равными интересами. Их столь очевидная неформальная перекличка хотя и была недолгой – отношения Екатерины и Новикова быстро испортились, – не может быть тем не менее оставлена без внимания. Перед проблемой интерпретации этого «интермеццо» оказались прежде всего те ученые, кто камуфлировал действительно непростые, напряженные отношения просвещенных протобуржуазных писателей и Екатерины II под принципиальные противоречия – будь то под конфликт между свободой индивидуума и гнетом абсолютизма или под антагонизм общественных формаций [518] .
516
См.: [Екатерина II.] О время! // Сочинения императрицы Екатерины на основании подлинных рукописей и с объяснительными примечаниями А.Н. Пыпина. Т. 1: Драматические сочинения. С. 3–48. Переизд.: Сочинения Екатерины II / Сост. О.Н. Михайлов. М., 1990. С. 240–268; Екатерина II – Вольтеру, 11.08. и 17.10.1772 г. // Voltaire. Correspondence. № 17877, 17983. (Это письмо датировано 6/17 ноября 1772 года в издании: Переписка Российской императрицы Екатерины Вторыя с г. Вольтером, с 1763 по 1778 год / Пер. М. Антоновского. Т. 2. С. 121. – Примеч. науч. ред.)
517
Вольтер – Екатерине II, 29.09.1772 г. (н. ст.) // Voltaire. Correspondence. № 17942 («Нет трудности, кажется, переложить оную на иностранный язык? Я же слишком устарел, чтоб выучиться разуметь язык Вашего Государства» – рус. пер. цит. по: Переписка Екатерины Вторыя с г. Вольтером. Т. 2. C. 119–120. – Примеч. науч. ред.). См. также: Wilberger C.H. Voltaire’s Russia: Window on the East. Oxford, 1976. P. 159–160. «Прозрачное инкогнито» – цитата из работы: Jones W.G. Nikolay Novikov: Enlightener of Russia. Cambridge, 1984. P. 62.
518
См. текст: Берков П.Н. (Сост.) Сатирические журналы Н.И. Новикова. М.; Л., 1951. С. 283–284. Интерпретацию см.: Jones W.G. Nikolay Novikov. P. 61–67. Точку зрения дореволюционной историографии на отношения Екатерины II
Сравнение «неизвестного» автора с Мольером – а именно так высоко оценили пьесу императрицы оба рецензента: и не читавший комедию Вольтер, и Новиков [519] – было не чем иным, как лестью без разбора, и не соответствовало фактам. Екатерина опиралась отнюдь не на Мольера: с помощью своего талантливого секретаря Григория Васильевича Козицкого она в свободной форме переложила на русский язык пьесу Христиана Фюрхтеготта Геллерта Богомолка [520] . Имя Геллерта было, вероятно, знакомо Екатерине еще с юности. В 1750-х годах этот знаменитый поэт даже состоял с ее матерью в переписке и встречался с ней. Неизвестно, однако, был ли знаком императрице его роман Жизнь шведской графини фон Г***, в котором Геллерт использовал рассказы шведских и немецких пиетистов об их тяжелой жизни в качестве военнопленных в России в царствование Петра Великого [521] . В комедии Богомолка, написанной в 1745 году, императрицу привлекла в первую очередь вызывающая умиление критика ложного благочестия и нетерпимости, суеверий и скупости. В Германии почву для нее подготовили моралистические еженедельные журналы [522] , а Екатерина сумела перенести ее из лютеранской среды в Москву вместе с персонажами и самим действием. К древней столице императрица испытывала давнюю неприязнь, а после восстания 1771 года, вспыхнувшего в ответ на карантинные меры, принятые во время эпидемии чумы, и вовсе стала считать московскую знать врагом реформ, а простой народ – особенно непросвещенным и реакционным [523] . По крайней мере, в конце на сцене торжествуют, как и у Геллерта, добродетельные и разумные персонажи. Большинство ученых – историков литературы всегда презрительно морщили нос, когда речь шла о комедиях Екатерины, и лишь Хедвиг Флейшхакер справедливо отметила, что императрица не только «не ослабила исходный образец […] но и укрепила скелет действия, нарастив его мускулами» [524] .
519
Вольтер – Екатерине II, 29.09.1772 г. // Voltaire. Correspondence. № 17942 («Наиболее всего удивляет меня не известный ваш Сочинитель, которого комедии и Моллиеровым не уступают!» – рус. цит. по: Переписка Екатерины Вторыя с г. Вольтером. T. 2. C. 119. – Примеч. науч. ред.); Берков П.Н. (Ред., вступ. ст. и коммент.) Сатирические журналы. С. 283–284.
520
Немецкое издание оригинальной пьесы Геллерта, в комментариях к которому не сказано ни слова о его влиянии на творчество русской императрицы, см.: Gellert C.F. Die Betschwester: Lustspiel in drei Aufz"ugen: Text und Materialien zur Interpretation / Hrsg. W. Martens. Berlin, 1962. См. также: Schulte-Sasse J. Drama // Grimminger R. (Hrsg.) Deutsche Aufkl"arung bis zur Franz"osischen Revolution 1680–1789. M"unchen, 1980. S. 423–499, здесь S. 443–449. О работе Екатерины с оригиналом комедии и его переработке см.: Prohaska D. Die Vorlage zur Kom"odie «O Vremja!» von Katharina II. // Archiv f"ur slavische Philologie. Bd. 27. 1905. S. 563–577; Чебышев А.А. Источник комедии императрицы Екатерины «О, время!» // РС. Т. 129. 1907. № 2. С. 389–409; Гуковский Г.А. Русская литература XVIII века. М., 1939. С. 288–289. Русский перевод комедии, выполненный писателем и переводчиком Михаилом Алексеевичем Матинским (1750–1820), был издан двумя годами позже екатерининского переложения комедии: Матинский М.А. Х.Ф. Геллерт, Богомолка: Комедия в 3-х действиях. СПб., 1774; см.: Чебышев А.А. Источник. С. 394.
521
О Христиане Фюрхтеготте Геллерте см. примеч. 17 к главе 2; его роман Leben der schwedischen Gr"afin von G*** вышел анонимно в 1746 году, а русский перевод (Геллерт Х.Ф. Жизнь шведской графини фон Г***: 2 ч. Тамбов, 1792) – с указанием авторства. – Примеч. науч. ред. О Геллерте и России см.: Keller M. Literarische W"urze: Russisches bei Gellert und M"unchhausen // Eadem. (Hrsg.) 18. Jahrhundert: Aufkl"arung. M"unchen, 1987. S. 494–498; Martens W. Gellert zwischen Fr"ommigkeit und Tugend: Sein Leben der schwedischen Gr"afin von G. vor pietistischem Hintergrund // Idem. Literatur und Fr"ommigkeit in der Zeit der fr"uhen Aufkl"arung. T"ubingen, 1989. S. 199–213.
522
Martens W. Die Botschaft der Tugend: Die Aufkl"arung im Spiegel der deutschen Moralischen Wochenschriften. Stuttgart, 1971. S. 253–256.
523
Alexander J.T. Bubonic Plague in Early Modern Russia: Public Health and Urban Disaster. Baltimore; London, 1980; Idem. Catherine the Great: Life and Legend. N.Y., Oxford, 1989. P. 159–161; Scharf C. Innere Politik und staatliche Reformen seit 1762. S. 764–769.
524
Fleischhacker H. Mit Feder und Zepter. S. 117. О том же в более ранней работе: Prohaska D. Die Vorlage.
Осуществленная Екатериной адаптация Геллерта на русской почве ни в коем случае не свидетельствует о том, что в первые пять десятилетий своей жизни Екатерина интенсивно или, по крайней мере, систематически занималась современной ей немецкой литературой. Императрицу интересовала не столько сама немецкая литература эпохи Просвещения, сколько импульсы для развития литературы русской. Однако название О время! заставляет пристальнее взглянуть именно на этот момент и на использование императрицей времени в связи с ее драматургической деятельностью в 1772 году.
Здесь следует сказать, что неотъемлемой частью трудовой этики Екатерины как просвещенной правительницы было обращение с собственным временем в соответствии с ее представлениями об «общем благе». Она стремилась так распорядиться своим временем в течение дня, чтобы ее писательские занятия не наносили ущерба государственным делам, которым отводилось время с 9 до 13 и с 15 до 18 часов. К этим делам можно с полным правом отнести вечерние приемы, празднества и игру в карты с избранными членами придворного общества и иностранными дипломатами до 22 часов. Писала же Екатерина в «свободное время» – между 5 и 9 часами утра и вместо послеобеденного отдыха [525] .
525
Madariaga I. de. Russia in the Age of Catherine the Great. P. 573 (cм. на рус. яз.: Мадариага И. де. Россия в эпоху Екатерины Великой. С. 912. – Примеч. науч. ред.); об этом же см.: [Biester J.E.] Abriss des Lebens und der Regierung der Kaiserinn Katharina II. von Russland. Berlin, 1797. S. 203–206.
Итак, если писательство и было еще одной манией императрицы, то вовсе не поглощавшей то ее время, которое посвящалось обязанностям правителя. Кроме того, даже умилительные комедии выполняли политическую функцию, будучи неразрывно связанными с интересами государства, поскольку автором этих комедий являлась императрица. С одной стороны, и в 1772 году важно было изобличить инертность и предрассудки в стране и выступить с критикой консервативных сил, сопротивлявшихся просвещенной политике императрицы. С другой – с написанием Антидота писательская деятельность императрицы стала частью крупного пропагандистского наступления, которое должно было, по мысли государыни, облегчить положение России в первой войне с Османской империей: в то время как европеизированная и культурная Россия во главе с просвещенной императрицей защищала европейскую культуру от варваров с Востока, информированная европейская общественность, на которую и было направлено это «наступление», должна была объявить бойкот и тем самым поставить на место фактических и потенциальных пособников Порты – в первую очередь, французское правительство. Отметим, что именно тогда эта же самая пропаганда превратила польских недоброжелателей России в ограниченных, нетерпимых врагов Просвещения. И здесь главным союзником Екатерины в борьбе за общественное мнение стал Вольтер: на время войны с Турцией – с 1768 по 1774 год – приходится 80 процентов их переписки [526] . А в Германии, благодаря политической кампании Екатерины в европейской прессе, авторитет России вырос как никогда в течение всего XVIII века [527] .
526
См.: Sacke G. Die Pressepolitik Katharinas II. von Russland // Zeitungswissenschaft. Bd. 13. 1938. S. 570–578; Idem. Die Kaiserin Katharina II., Voltaire und die „Gazette de Berne“ // Zeitschrift f"ur Schweizerische Geschichte. Bd. 18. 1938. S. 305–314; Gooch G.P. Catherine the Great and Other Studies. London, 1954. P. 63–70; Lentin A. (Ed.) Voltaire and Catherine the Great: Selected Correspondence. P. 22–28; Wilberger C.H. Voltaire’s Russia. P. 160–183.
527
Preuss U. Katharina II. von Russland und ihre ausw"artige Politik im Urteile der deutschen Zeitgenossen // JKGS. N.F. Bd. 5. 1929. S. 1–56, 169–227, здесь S. 1–56.
Активное участие Екатерины-писательницы в войне, которую вело ее государство, не означает ни в коей мере, что у нее не было никаких сугубо литературных интересов. Скорее, она сумела политически инструментализировать свои писательские и меценатские амбиции. Основание в 1764 году Эрмитажа было знаком того, что Петербургу предстояло стать оплотом европейской художественной традиции: с началом войны с Турцией Екатерина приступила к демонстративной скупке знаменитых коллекций в Берлине, Дрездене, Брюсселе, Женеве, Париже, Риме, полотен из галереи графа Роберта Уолпола в Хоутон-Холле (графство Норфолк) [528] . Если владельцев этих коллекций расставаться со своим имуществом заставляли главным образом возникшие во время Семилетней войны издержки, то Екатерину новая война лишь подстегнула к приобретению произведений искусства. Агентом императрицы в Париже одно время был Дидро, позднее – Гримм, но в основном в качестве таковых выступали уважаемые и образованные члены высшего петербургского общества, посещавшие страны Европы, а также русские дипломаты, среди которых были коллекционеры: Иван Иванович Шувалов и его племянник Андрей Петрович Шувалов, княгиня Екатерина Романовна Дашкова и ее братья – Александр Романович и Семен Романович Воронцовы, послы: князь Дмитрий Алексеевич Голицын в Париже и Гааге, граф Алексей Семенович Мусин-Пушкин – в Лондоне, князь Владимир Сергеевич Долгорукий – в Берлине, князь Андрей Михайлович Белосельский-Белозерский – в Дрездене, граф Андрей Кириллович Разумовский – в Неаполе, князь Николай Борисович Юсупов – в Турине, а с 1780-х годов – и граф Николай Петрович Румянцев во Франкфурте-на-Майне [529] . Несмотря на то что в Петербурге Екатерина консультировалась по поводу приобретавшихся ею произведений, соглашаясь далеко не на любые суммы, а время от времени – сурово браня комиссионеров, купивших произведения незначительной художественной ценности или серьезно переплативших, она довольно скоро приобрела среди немецких князей славу всемогущей конкурентки, разоряющей других участников рынка произведений искусства [530] . Для себя императрица собирала, прежде всего, геммы, однако среди ее приобретений были и целые библиотеки: книжные собрания Дидро и Вольтера, рукописные коллекции и библиотеки историков Герхарда Фридриха Миллера и Михаила Михайловича Щербатова, архив Иоганна Кеплера и значительная часть кабинета естественной истории Петра Симона Палласа [531] . Оставаясь верной своей страсти к учету, в 1790 году Екатерина сообщала Гримму, что ее Эрмитаж насчитывает 38 тысяч книг, 10 тысяч гемм и около 10 тысяч гравюр и рисунков [532] . На меблировку своих дворцов в стиле классицизма с 1783 по 1791 год она потратила полмиллиона талеров у одного только Давида Рентгена, проводившего в те годы больше времени в Петербурге, чем в Нейвиде [533] . Императрица высоко ценила его как искусного мебельного мастера и оформителя кабинетов, не переставая при этом в своих письмах к Гримму подшучивать над его приверженностью гернгутерству [534] .
528
Об истории собрания западноевропейской живописи в Эрмитаже см.: Piotrowskij B.B. Die Eremitage. Stuttgart, 1982 (reprint: 1990). S. 108–185; Piotrowskij B.B., Suslov V.A. Preface // Eisler C. Paintings in the Hermitage. N.Y., 1990. P. 9–17, 19–31.
529
Обстоятельного исследования о Екатерине II – меценате пока не создано. Наиболее представительной остается интерпретация столетней давности: R'eau L. Catherine la Grande: inspiratrice et M'ec`ene des arts. Paris, 1912. C м. также: McConnell A. Catherine the Great and the Fine Arts // Mendelsohn E., Shatz M.S. (Ed.) Imperial Russia, 1700–1917: State – Society – Opposition: Essays in Honor of Marc Raeff. DeKalb (Ill.), 1988. P. 37–57: в работе, однако, уделяется крайне мало внимания «немецким» художникам. Сведения здесь и далее приводятся преимущественно по изданию: St"ahlin K. Aus den Papieren Jacob von St"ahlins: Ein biographischer Beitrag zur deutsch-russischen Kulturgeschichte des 18. Jahrhunderts. K"onigsberg; Berlin, 1926. S. 285–286; Permenter H.R. The Personality and Cultural Interests of the Empress Catherine II as Revealed in Her Correspondence with Friedrich Melchior Grimm: Ph. D. diss. / Univ. of Texas. Austin, 1969. P. 126–171; Wilson A.M. Diderot. N.Y., 1972. P. 545–546; Talbot Rice T. The Conflux of Influences in Eighteenth-Century Russian Art and Architecture: a Journey from the Spiritual to the Realistic // Garrard J.G. (Ed.) The Eighteenth Century in Russia. Oxford, 1973. P. 267–299; Madariaga I. de. Russia in the Age of Catherine the Great. P. 532–534 (cм. на рус. яз.: Мадариага И. де. Россия в эпоху Екатерины Великой. С. 849–850. – Примеч. науч. ред.); Garlowa M., Aswarischtsch B. Eulen nach Athen tragen? // Ebert-Schifferer S. (Hrsg.) Von Lucas Cranach bis Caspar David Friedrich: Deutsche Malerei aus der Ermitage: [Каталог]. Frankfurt a.M., 1991. S. 13–17. О живописных полотнах художников-немцев в собрании Эрмитажа см.: Никулин Н.Н. Немецкая и австрийская живопись XV–XVIII веков: Эрмитаж. Л., 1989 (2-е изд.: СПб., 1992).
530
См.: McConnell A. Catherine the Great. P. 49.
531
Lentin A. Voltaire and Catherine. P. 177 ff.; Wilson A.M. Diderot. P. 449–467; Black J.L. G. – F. M"uller and the Imperial Russian Academy. Kingston; Montreal, 1986. P. 180; Пештич С.Л. Русская историография XVIII века. Т. 1–3. Л., 1961–1971, здесь: Т. 3. С. 5–6; Afferica J. Considerations on the Formation of the Hermitage Collection of Russian Manuscripts // FOG. Bd. 24. 1978. S. 237–336; Volk O. "Uber Keplers Manuskripte und ihren Ankauf durch Katharina II. // JGUVLE. Bd. 7. 1963. S. 381–388; Wendland F. Peter Simon Pallas (1741–1811): Materialien einer Biographie. Bd. 1. Berlin; N.Y., 1992. S. 532–535.
532
Екатерина II – Ф.М. Гримму, 18.09.1790 г. // Сб. РИО. Т. 23. С. 499.
533
Рентген, Давид (Roentgen, David, 1743–1807) – один из самых известных мастеров-мебельщиков XVIII века; преуспевающий владелец большой мастерской в Нейвиде-на-Рейне, он отличался большим художественным талантом. В начале 1770-х годов изготовлял мебель наборного дерева в стиле рококо; открыв мастерскую в Париже в 1774 году и став поставщиком мебели французского двора, Рентген постепенно перешел к классицистическим формам. Впервые приехал в Россию в 1784 году, поставки его мебели ко двору продолжались с 1784 по 1790 год, в основном она использовалась в интерьерах возведенного к 1784 году Большого Эрмитажа, среди заказчиков были и приближенные императрицы. В коллекции Эрмитажа хранятся его работы: бюро с Аполлоном, бюро с медальоном Платона, шкаф для хранения коллекции резных камней и др. – Примеч. науч. ред.
534
Екатерина II – Ф.М. Гримму, 5.04.1784 г., 15.04.1785 г., 26.11.1787 г., 12.02.1790 г., 6.04.1795 г. // Там же. С. 299, 309, 331, 426, 481, 622. См.: St"urmer M. David Roentgen – Englischer Cabinetmacher 1743–1807: Luxus, Kapitalismus und Puritanismus // Bl"atter f"ur deutsche Landesgeschichte. Bd. 118. 1982. S. 61–72, здесь S. 61, 69, 71.
Классицизм и палладианство проникали в Россию благодаря художникам разных стран, и именно этим направлениям с 1750-х годов отдавали предпочтение русские студенты, обучавшиеся в европейских академиях. В 1757 году в число последних вошла Академия художеств в Петербурге. Подобно классицизму в литературе, изобразительное искусство в России с конца XVII вплоть до второй половины XVIII века продолжало ориентироваться на западную традицию рецепции Античности. Как на Западе, лишь с небольшим запозданием, в России возник собственный «спор древних и новых», в котором обрели свое лицо ранние формы национального самосознания; и, как на Западе, интерес к римской культуре преобладал над интересом к греческой до появления трудов Иоганна Иоахима Винкельмана [535] . Возросшей востребованностью ведущих немецких художников классицизма, работавших в Италии, объясняется та конкуренция, которую Екатерина с середины 1760-х годов, а особенно после 1771 года, сумела составить дворам Германской империи, Флоренции и Неаполя, и даже самой Папской курии, раздавая заказы и покровительствуя художникам [536] : «Благодаря Винкельману и Менгсу немецкое искусство и немецкие художественные воззрения распространили свое основополагающее влияние из Рима по всей Европе» [537] . Антон Рафаэль Менгс [538] , родившийся в 1728 году в Ауссиге [539] , был и в теории, и на практике авторитетом, задававшим тон в эстетике целого круга художников, не только рассматривавших себя как художественную школу, но и утверждавших собственные нормы в подходе к античным традициям. Именно Менгс ввел в римское общество Винкельмана [540] . Однако решающую роль в установлении петербургским двором связей с этим кругом сыграла совсем другая личность. В 1764 году, то есть еще при жизни Винкельмана, Иван Иванович Шувалов сумел найти общий язык с другом ученого из Восточной Пруссии – Иоганном Фридрихом Рейфенштейном [541] , предоставив ему возможность принимать и обучать в Риме русских стипендиатов [542] . Рейфенштейн, которого Екатерина называла в письмах к Гримму «божественным» («le divin»), обладатель чина надворного советника в Готе, получил аналогичный чин при русском дворе и стал главным агентом императрицы: ему она доверила покупку для нее древних и современных произведений искусства, а также заказы на создание картин. К тому же Рейфенштейн все чаще стал выступать в роли чичероне, сопровождая по Вечному городу и югу Италии не только знатных немецких, но и русских путешественников [543] . И если интерес Вольтера к римским древностям был отравлен убеждением, что церковь со времен Античности разлагала Италию [544] , то, напротив, для знатных гостей из России, включая княгиню Дашкову и наследника престола Павла Петровича, визиты к папе римскому стали стандартным пунктом программы [545] . Хотя круг немецких художников в Риме постоянно пополнялся молодыми талантами, а группы, скрепленные дружескими чувствами, обособлялись от вновь прибывавших, это сообщество тем не менее просуществовало несколько десятилетий – и не в последнюю очередь благодаря ухищрениям Рейфенштейна [546] .
535
Винкельман, Иоганн Иоахим (Winkelmann, Johann Joachim, 1717–1768) – крупнейший немецкий историк античного искусства. Его интерпретация античного искусства легла в основу эстетики немецкого классицизма. – Примеч. науч. ред. О процессах литературной рецепции см.: Segel H.B. Classicism and Classical Antiquity in Eighteenth– and Early-Nineteenth-Century Russian Literature // Garrard J.G. (Ed.) The Eighteenth Century in Russia. P. 48–71, здесь p. 48–56; Rosenberg K. The Quarrel between Ancients and Moderns in Russia // Cross A.G. (Ed.) Russia and the West in the Eighteenth Century. P. 196–205.
536
«Немецкими» здесь называются художники, происходившие из немецкоязычных областей и территорий, относившихся к Священной Римской империи. См.: Roettgen S. Deutsche Malerei – was ist das? // Ebert-Schifferer S. (Hrsg.) Von Lucas Cranach bis Caspar David Friedrich. S. 18–33. О меценатской деятельности римских пап в XVIII веке см.: Pastor L., Freiherr von. Geschichte der P"apste seit dem Ausgang des Mittelalters. Bd. 16, Abt. 1–3. Freiburg, 1931–1933, здесь Abt. 1. S. 101–160 (Бенедикт XIV), 465–477 (Климент XIII); Abt. 2. S. 368–374 (Климент XIV); Abt. 3. S. 34–81 (Пий VI).
537
Wagener A. Goethe und sein r"omischer Freundeskreis // Goethe in Italien: [Каталог]. Mainz, 1986. S. 40–54, цит. S. 41. Об оправданном соображениями разумности «общеевропейском стиле», известном как ампир, который «распространится как во Франции, так и в Англии, Германии, Италии», писал Жан Старобинский, при этом ни слова не упомянув о России: Starobinski J. Rom und das Neoklassizistische // Idem. Die Embleme der Vernunft. M"unchen, [1980]. S. 78–86, здесь S. 78 (в рус. пер. см.: Старобинский Ж. Рим и неоклассика // Поэзия и знание: История литературы и культуры. Т. 2 / Под ред. С.Н. Зенкина; пер. с фр. М., 2002. С. 416–423, здесь с. 416. – Примеч. науч. ред.). Напротив, избытком национально-исторических категорий страдает следующая работа, в остальном – энциклопедическая по объему материала: Noack F. Das Deutschtum in Rom seit dem Ausgang des Mittelalters. Bde. 1–2. Stuttgart; Berlin; Leipzig, 1927, здесь: Bd. 1. S. 317–375 (гл. VII: Klassizismus und Altertumsforschung unter deutscher F"uhrung / Классицизм и изучение античности под руководством немцев). О включении немецких художников в орбиту римской традиции и о соперничестве местных римских и разнообразных иностранных колоний художников см.: Clark A.M. Studies in Roman Eighteenth-Century Painting / Ed. E.P. Bowron. Washington (D.C.), 1981; Gross H. Rome in the Age of Enlightenment: The post-Tridentine Syndrome and the Ancien Regime. Cambridge, 1990. P. 334–365.
538
Менгс, Антон Рафаель (Mengs, Anton Raphael, 1728–1779) – немецкий живописец, теоретик искусства; работал в Дрездене, Риме и Мадриде. – Примеч. науч. ред.
539
В настоящее время – город Усти-над-Лабем (Чехия). – Примеч. науч. ред.
540
См.: Justi C. Winckelmann und seine Zeitgenossen. 5. Aufl. Bde. 1–3 (1866–1872). K"oln, 1956, здесь: Bd. 2. S. 39–63, 398–406; Noack F. Das Deutschtum. Bd. 1. S. 318–331.
541
Рейфенштейн, Иоганн Фридрих (Reifenstein. Johann Friedrich, 1719–1791) – почетный академик Академии художеств и ее комиссионер в Риме в 1772–1790 годах. – Примеч. науч. ред.
542
См.: Reifenstein, Johann Friedrich // ADB. Bd. 27. S. 685–686; Noack F. Das Deutschtum. Bd. 1. S. 340–341, 371; Husar I. Johann Joachim Winckelmann in den ostslawischen L"andern // Beitr"age zu der internationalen Wirkung Johann Joachim Winckelmanns. Tle. 2/3. Stendal, 1979. S. 9–68, здесь S. 44–48. О деятельности Рейфенштейна в Риме см.: Lauts J. Karoline Luise von Baden: Ein Lebensbild aus der Zeit der Aufkl"arung. Karlsruhe, 1980. S. 160–162, 171–173. О влиянии Винкельмана на русскую литературу см.: Segel H.B. Classicism. P. 57–71. Поскольку Якоб Штелин полагал, что его авторитет как художественного критика занижен, он неоправданно строго высказывался в 1760-е годы по отношению к Петербургской академии художеств, подверженной «чужеземному» влиянию, и к неоклассицизму как стилю вообще: St"ahlin K. Aus den Papieren Jacob von St"ahlins. S. 257–286.
543
О фигуре «чичероне» в Риме начиная с XVIII века см.: Gross H. Rome in the Age of Enlightenment. P. 316–320.
544
Например: Вольтер – Екатерине II, 24.01.1766 г. // Voltaire. Correspondence. № 13134 («Никогда не имел я желания быть в Риме; ибо всегда чувствовал отвращение видеть монахов в Капитолии, а гробницы Сципионовы попираемы попами…» – рус. пер. цит. по: Переписка Екатерины Вторыя с г. Вольтером. Т. 1. СПб., 1802. C. 15–16. – Примеч. науч. ред.).
545
Brilli A. Il viaggio in Italia. Milano, 1987. О поездках немцев в Италию и их дневниках см. обзор современных исследований: Maurer M. Italienreisen: Kunst und Konfession // Bausinger H., Beyrer K., Korff G. (Hrsg.) Reisekultur: Von der Pilgerfahrt zum modernen Tourismus. M"unchen, 1991. S. 221–229. Об аудиенции княгини Е.Р. Дашковой у папы Пия VI в 1781 году см. ее мемуары: Дашкова Е.Р. Записки. Письма сестер М. и К. Вильмот из России. С. 132. О роскошных празднествах, устроенных курией в честь приезда великого князя Павла Петровича и его супруги Марии Федоровны, см.: Pastor L. von. Geschichte. Bd. 16, Abt. 3. S. 75–76. Об интересе Павла к папству и католицизму вообще см.: McGrew R.E. Paul I of Russia: 1754–1801. Oxford, 1992. P. 126–127, 223, 258–263, 271–281, 296–299, 316–317.
546
Noack F. Das Deutschtum. Bd. 1. S. 367–375; Wagener A. Goethe und sein r"omischer Freundeskreis.
547
Хаккерт, Якоб Филипп (Hackert, Jakob Philipp, 1737–1807) – немецкий живописец, пейзажист, принадлежал кругу поклонников эстетических идей Винкельмана и Менгса; придворный художник неаполитанского короля Фердинанда IV, работал в Пизе и Флоренции. – Примеч. науч. ред.
548
Кауфман, Ангелика (Kauffmann,Angelika Maria Anna Katharina, 1741–1807) – немецкая художница эпохи классицизма, родилась в Швейцарии в австрийской семье; работала в Риме и Лондоне, пользовалась большим успехом как портретист; была членом Флорентийской, Римской, Венецианской и Лондонской академий художеств. – Примеч. науч. ред. См.: Clark A.M. „Roma mi `e sempre in pensiero“ // Angelika Kauffmann und ihre Zeitgenossen. Bregenz; Wien, 1968–1969. S. 5–17 (reprint: Idem. Studies. P. 125–138); Baumg"artel B. Freiheit – Gleichheit – Schwesterlichkeit: Der Freundschaftskult der Malerin Angelika Kauffmann // Schmidt-Linsenhoff V. (Hrsg.) Sklavin oder B"urgerin? Franz"osische Revolution und Neue Weiblichkeit 1760–1830. Frankfurt a.M., 1989. S. 325–339.
549
Тишбейн, Иоганн Фридрих Август (Tischbein, Johann Friedrich August, 1750–1812) – немецкий живописец-портретист, представитель художественной династии; работал в Голландии, Германии, Франции и Италии, в 1806–1808 годах – в Петербурге. – Примеч. науч. ред.
550
Никулин Н.Н. Немецкая и австрийская живопись; Ebert-Schifferer S. Von Lucas Cranach bis Caspar David Friedrich; Kr"onig W. Philipp Hackert und Russland: Mit einem Verzeichnis der in Russland befindlichen Gem"alde Hackerts // Wallraf-Richartz-Jahrbuch. Bd. 28. 1966. S. 309–320.
551
Унтербергер, Христоф (Unterberger, Christoph, 1732–1798) – немецкий художник, с 1758 года до самой смерти работал в Риме; автор алтарных образов и фресок, в том числе в одном из залов виллы Боргезе. – Примеч. науч. ред.
552
Якоби, Фридрих Генрих (Jacobi, Friedrich Heinrich, 1743–1819) – немецкий писатель, философ, президент Баварской академии наук (1807–1812). – Примеч. науч. ред.
553
Фридрих Мюллер – Фридриху Генриху Якоби [первая половина 1779 г.] // Haufe E. (Hrsg.) Deutsche Briefe aus Italien: Von Winckelmann bis Gregorovius. Leipzig, 1987. S. 29–32, цит. S. 30. О задании, данном императрицей Рейфенштейну через Ф.М. Гримма, см.: Екатерина II – Гримму, 1.09., 7.12.1778 г.; 01.–2.01., 11.04., 5.07.1779 г., 5.04.1787 г. // Сб. РИО. Т. 23. С. 101, 116–118, 123, 134, 151, 402. Об Унтербергере, работавшем, помимо русского двора, преимущественно на римских пап – Климента XIV и Пия VI, см.: Noack F. Das Deutschtum. Bd. 1. S. 326–327; Pastor L. von. Geschichte. Bd. 16, Abt. 2. S. 370; Abt. 3. S. 56–57, 64, 75; Clark A.M. Four Decorative Panels by Unterberger // Idem. Studies. P. 142–149; Michel O. Peintres autrichiens `a Rome dans la seconde moiti'e du XVIII`eme si`ecle: Documents publi'es // R"omische Historische Mitteilungen. Bd. 14. 1972. S. 175–200.
Однако Екатерина не просто находила вкус в этом направлении искусства. За полвека до появления политического филэллинизма она использовала интерес Европы к классицизму и художественным традициям Античности в своих идеологических целях, преподнося войну с Османской империей и Крымским ханством как Реконкисту – отвоевание древнегреческих и древнеримских культурных ландшафтов на побережье Черного моря и в Восточном Средиземноморье, – и здесь ключевые слова Екатерина вновь сумела найти в письмах Вольтера [554] . Не будем приводить многочисленных доказательств для подтверждения этого не до конца проверенного тезиса, но ограничимся одним, самым, по меркам ancien r'egime, сенсационным. Исход первой екатерининской войны с Турцией был еще далеко не ясен, когда с шумным успехом было положено начало «греческому проекту» императрицы, оформившемуся лишь к концу 1770-х годов: он преследовал цель восстановления греческой монархии под короной второго внука Екатерины Константина. Несмотря на то что авторство на сей раз не принадлежало Екатерине, политическая выгода досталась ей. К прославленному – и современниками, и потомками – проекту приложили руку два немца: художник из Пренцлау и поэт из Франкфурта-на-Майне.
554
См., например: Вольтер – Екатерине II, 04. и 20.07., 28.08., 14.09., 25.10., 20. и 26.11.1770 г. // Voltaire. Correspondence. № 16490, 16528, 16616, 16644, 16726, 16747, 16788.
Зимой 1770/71 года, после блестящей победы, одержанной в Эгейском море, российский флот под командованием Алексея Орлова встал на якорь в тосканском порту Ливорно. По поручению Екатерины Рейфенштейн предложил тогда еще молодому художнику Филиппу Хаккерту увековечить для потомков морскую битву при Чесме. Осенью 1771 года уполномоченный императрицей И.И. Шувалов заключил с художником контракт на серию из шести крупных исторических полотен. Хотя темы были определены заранее, позднее к заказу прибавились еще шесть картин, причем от мастера требовалось не столько умение художественно воплотить задуманное, сколько верное следование натуре. Как раз этого и не увидел Орлов в начале 1772 года в той картине, что изображала сожжение турецкого флота в Чесменской бухте. Чтобы помочь художнику составить представление «о подобном событии», Орлов испросил разрешения своей императрицы и великого герцога Тосканского Леопольда на невиданную инсценировку: в конце мая поодаль от Ливорнского рейда Орлов приказал взорвать и поджечь фрегат перед огромной толпой наблюдавших за этим настоящим хеппенингом зевак. Под впечатлением от «пожара во имя искусства» Хаккерт внес исправления в картину и даже успел завершить к назначенному сроку весь цикл картин, посвященный основателю русского флота: они были размещены сначала в Петергофе, а затем перевезены в Зимний дворец [555] . В Германии память об этом событии сохранилась главным образом благодаря биографии Хаккерта, написанной Гёте на основе собственноручных заметок художника. В 1807 году, после смерти Хаккерта, знаменитый поэт опубликовал короткие фрагменты в газете, освещавшей культурную жизнь, а в 1811 году – и книгу о художнике [556] .
555
Это известнейшее полотно из Чесменского цикла – «Гибель турецкого флота в Чесменском бою» – хранится в Петергофе, инв. номер ПДМП 380-ж.
556
Goethe J.W. von. Jakob Philipp Hackert // Morgenblatt f"ur gebildete St"ande. 1807. 29–30. Juni. Nr. 154/155, здесь см.: Idem. Berliner Ausgabe. Bd. 17. Berlin; Weimar, 1984. S. 433–441, цит. S. 437; Idem. Philipp Hackert: Biographische Skizze, meist nach dessen eigenen Aufs"atzen entworfen. T"ubingen, 1811 // Idem. Berliner Ausgabe. Bd. 19. S. 521–721, здесь S. 539–545, 687–692. См.: Kr"onig W. Philipp Hackert. S. 310–311.
Задолго до начала собственной писательской деятельности Екатерина все же была активным участником литературного процесса – как читательница. Однако к современной ей немецкой литературе она стала проявлять живой интерес, лишь познакомившись с широко обсуждавшимся трудом Фридриха II О немецкой литературе (1780) [557] . Как и интерес к произведениям изобразительного искусства, это увлечение возникло из мотивов политических, пусть даже обретя впоследствии самостоятельность и устойчивость. Хотя еще в апреле 1781 года императрица признавалась Гримму в том, что не знает немецкой литературы, полемический напор прусского короля уже тогда показался ей неоправданным: Екатерина писала, что окружавшее его одиночество мешало ему видеть новое; что даже в обществе других людей говорит лишь он сам, ожидая, что остальные будут внимать ему; что никто не осмеливается возражать ему; что, помимо прочего, он уже слишком стар: «В 1740 году (год вступления Фридриха II на престол, когда цербстская принцесса находилась со своей матерью в Берлине. – К.Ш.) мы были молоды, но теперь мы уже не таковы» [558] . Даже причислив себя к поколению «старого Фрица», с которым ее разделяла разница в семнадцать лет, Екатерина не преминула на деле доказать свою душевную живость и восприимчивость. Так, уже в июле 1781 года она сообщила, что весной прочла «два сочинения по-немецки»: комическую поэму в прозе Морица Августа фон Тюммеля [559] Вильгельмина, или Окрученный педант она нашла милой, а о романе берлинского просветителя Фридриха Xристофа Николаи Жизнь и мнения господина магистра Зебальдуса Нотанкера [560] отзывалась с восторгом, пусть и по-французски: «Ах, какой прекрасный немецкий язык, вопреки всем хулителям немецкой литературы». И далее, как высшая похвала: немцы научились пользоваться своим языком, как Вольтер [561] . Не очень уместным Екатерине представлялось уподобление романа Зебальдус Нотанкер сочинению Лоренса Стерна Тристрам Шенди, несмотря на то что Николаи сознательно следовал Стерну, которого хорошо знала и любила цитировать Екатерина [562] . С тех пор она с благосклонным вниманием следила за выпусками Всеобщей немецкой библиотеки [563] , издававшейся Николаи: «Архив гения, разума, иронии и всего самого веселого, что только необходимо для духа и разума» [564] . Намеренно отстраняясь от брюзгливого старика из Сан-Суси, императрица тут же пыталась завязать контакт и с этими писателями, как прежде с Вольтером, д’Аламбером и Дидро. Тюммелю и Николаи она выслала золотые медали в знак своего августейшего расположения [565] . В сопроводительной собственноручной записке императрица предложила Николаи, «книготорговцу в Берлине», присылать ей все, что он пишет [566] . До конца жизни она сохраняла симпатию и к Тюммелю: в 1791 году – в год выхода в свет – она прочла первую часть его вымышленного дневника в письмах Путешествие в полуденные области Франции. Екатерина вновь удостоила автора медали, приняла его благодарность и цитировала его от случая к случаю [567] .
557
Оригинал по-французски: [Friedrich II. von Preussen.] De la Litt'erature Allemande. Berlin, 1780 (см. на рус. яз.: [Фридрих II, кор. Прусский.] О немецких словесных науках, их недостатках, тому причинах и какими способами оныя исправлены быть могут. Б.м., 1781. – Примеч. науч. ред.).
558
Екатерина II – Гримму, 14.04.1781 г. // Сб. РИО. Т. 23. С. 202.
559
Тюммель, Мориц Август фон (Th"ummel, Moritz August von, 1738–1817) – немецкий писатель, автор сатирических эротических романов в стиле рококо, к которым относится и Вильгельмина, или Окрученный педант (Wilhelmine, oder der verm"ahlte Pedant, 1764). – Примеч. науч. ред.
560
Николаи, Фридрих Христоф (Nicolai, Friedrich Christoph, 1733–1811) – немецкий писатель-просветитель, издатель и книготорговец; автор романа Das Leben und die Meinungen des Herrn Magister Sebaldus Nothanker (3 Bde. Berlin, 1773–1776) и многочисленных критических работ о современной ему литературе. – Примеч. науч. ред.
561
Екатерина II – Гримму, 23.06., 8.07.1781 г. // Там же. С. 208, 212.
562
Екатерина II – Гримму, 15.02.1782 г. // Там же. С. 228; см. другие ее высказывания о Л. Стерне в письмах к Гримму от 14.12.1777 г., 11. и 16.04., 7.05., 14. и 18.07., 23.08.1782 г., 27.08.1794 г. // Там же. С. 72, 131, 135–136, 138, 152, 155–156, 232, 606. О рецепции Стерна у Николаи см.: M"oller H. Aufkl"arung in Preussen: Der Verleger, Publizist und Geschichtsschreiber Friedrich Nicolai. Berlin, 1974. S. 81, 83; Grimminger R. Roman // Idem. (Hrsg.) Deutsche Aufkl"arung. S. 635–715, здесь S. 714–715.
563
Всеобщая немецкая библиотека (Allgemeine Deutsche Bibliothek) – журнал, основанный Х.Ф. Николаи и издававшийся с 1765 по 1806 год, с 1793 года – под названием Neue allgemeine deutsche Bibliothek (NADB, Новая всеобщая немецкая библиотека). – Примеч. науч. ред.
564
См.: Екатерина II – Гримму, 15.02.1782 г., 29.04.1783 г., 8.05.1784 г. // Сб. РИО. Т. 23. С. 228, 278, 304, цит. с. 228. Оригинал на французском языке: «…une archive[sic. – К.Ш.] de g'enie, de raison, d’ironie et tout ce qu’il y a de plus 'egayant pour l’ esprit et la raison…» (Пер. науч. ред.)
565
Екатерина II – Гримму, 9.03.1783 г. // Сб. РИО. Т. 23. С. 271–272; M"oller H. Aufkl"arung. S. 84, Anm. 65.
566
Цит. по: Ischreyt H. (Hrsg.) Die beiden Nicolai: Briefwechsel zwischen Ludwig Heinrich Nicolay in St. Petersburg und Friedrich Nicolai in Berlin (1776–1811): Erg"anzt um weitere Briefe von und an Karl Wilhelm Ramler, Johann Georg Schlosser, Friedrich Leopold Graf zu Stolberg, Johann Heinrich Voss und Johann Baptist von Alxinger. L"uneburg, 1989. S. 131, Anm. 3. О впечатлении, произведенном честью, которую оказала ему императрица, свидетельствует также письмо Рамлера к Л.Г. Николаи от 12 ноября 1782 года (н. ст.) и письмо Л.Г. Николаи к Ф.Х. Николаи от 17 февраля 1783 года (Ibid. S. 128, 134).
567
Th"ummel M.A. von. Reise in die mitt"aglichen Provinzen von Frankreich. 10 Bde. Leipzig, 1791–1805. См.: Екатерина II – Гримму, 2.09.1791 г., 14.08.1792 г., 13.04.1793 г., 5.01.1796 г. // Сб. РИО. Т. 23. С. 557, 572, 582, 667.
Третий. Том 3
Вселенная EVE Online
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
попаданцы
рейтинг книги
Игра Кота 3
3. ОДИН ИЗ СЕМИ
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
рейтинг книги
Надуй щеки! Том 2
2. Чеболь за партой
Фантастика:
попаданцы
дорама
фантастика: прочее
рейтинг книги
i f36931a51be2993b
Старинная литература:
прочая старинная литература
рейтинг книги
