Эмиль XIX века

Эскирос Альфонс

Римская республика въ лучшія свои времена представляетъ намъ, безъ сомннія, много возвышенныхъ и благородныхъ характеровъ. Но то ли мы видимъ въ эпоху ея упадка? Объясняя Эмилю причины успховъ диктатуры, я обращалъ бы вниманіе его именно на отсутствіе гражданскихъ доблестей. Я на опасаюсь вншнихъ опасностей, которымъ можетъ подвергаться свобода, мн не страшны Тарквиніи, ни Порсены у воротъ Рима, пока существуютъ Муціи Сцеволы. Чего я всего боле опасаюсь въ судьбахъ народовъ — это приниженія общественной совсти.

Тираны — въ насъ какихъ и тутъ-то противъ нихъ и надо бороться. Къ чему послужило Бруту и его сообщникамъ убійства Цезаря? Язва цезаризма была въ самомъ сердц Рима.

Ты, замышляющій вырвать власть изъ рукъ диктатора, вырви прежде изъ собственнаго сердца высокомріе патриція, вырви, если можешь, изъ души твоихъ согражданъ пороки и слабости, призывающіе

диктатора. Безъ этого подвиги личной энергіи быть можетъ и составятъ блестящую страницу въ исторіи, быть можетъ. они и отсрочатъ на немногіе годы роковую развязку, но они безсильны поднять страну.

Сколько печальныхъ эпизодовъ мрачатъ послдніе дни римской республики — жестокость военнаго деспотизма, проскирпціи, казни, рабское честолюбіе, продажность совсти, стала малодушныхъ и подлецовъ, которые всегда идутъ за колесницей побдителя. И не смотря на все изъ среды задавленной, униженной массы, выдаются по временамъ великіе характеры — какъ скалы, выдающіяся надъ мелководьемъ. Пока еще существуютъ въ обществ эти люди сильные своимъ убжденіемъ, дло свободы Рима еще не проиграно. Еще идетъ борьба, еще нтъ пораженія, нтъ конечной гибели. Послдняя надежда угасаетъ только, когда изнемогшіе отъ борьбы римляне безмолвно подчиняются общающей имъ желанное спокойствіе диктатур, которая усиливается съ каждымъ днемъ сознаніемъ своей все боле и боле упрочивающейся безопасности. Правленіемъ наиболе опаснымъ для величія Рима — былъ смягченный деспотизмъ Августа.

Народное честолюбіе можетъ долго витать себя странными обольщеніями. Народъ считаетъ себя избранникомъ изъ народовъ, народомъ царей. Его орлы торжествуютъ за предлами отечества, онъ какъ и во дни прежней славы побждаетъ по временамъ варваровъ. За него боги, сивиллины книги, памятники его искусства и величественныя зданія, которыя привлекаютъ въ Римъ толпы иностранцевъ. Онъ заново отстроилъ свой вчный городъ. Но ни войска, ни крпости, ни храмы не спасутъ народъ отъ упадка. Капитолій пережилъ римлянъ.

Я скажу всего нсколько словъ о поэтахъ времени Августа. Виргилій и Горацій, безспорно поэты, которыхъ всего чащедаютъ въ руки юношества, не смотря на то, что и тому и другому часта недостаетъ достоинства. Никогда еще никто не замтилъ юношеству, что идея Энеиды могла родиться только во время паденія республики. Она никогда не пришла бы на умъ поэту лучшихъ временъ этой эпохи. Эней — вождь-воплощеніе цлаго народа, вождь спаситель и родоначальникъ поколнія вождей. На подобныхъ произведеніяхъ лежитъ печать вка, печать другой эпохи; хороши ли они или дурны въ отношеніи искуства, но они бросаютъ свтъ на настроеніе умовъ и указываютъ на перерожденіе, произведенное даже въ избранныхъ людяхъ — диктатурой.

Превосходнйшіе стихи въ мір не искупятъ подлость. Низкая лесть, корыстныя похвалы, которыми латинскіе поэты осыпали Августа, подали развращающій примръ ихъ послдователямъ. Сами того не подозрвая, эти поэты создали профессію офиціозныхъ писателей. Однако Виргилій и Горацій князья въ этой професссіи, посл нихъ пошли одни лакеи.

Заключаю. Изученіе древности приноситъ совершенно различные плоды, смотря по тому какъ оно ведется. Поклоненіе древнимъ писателямъ безграничное, не провренное критикой ведетъ, какъ и всякое идолопоклонство къ одному результату: оно съуживаетъ мысль унижаетъ человка. Тиранія воспоминаній, міра фантазіи, звучныхъ «стиховъ, книгъ равно опасна для юношества, какъ и тиранія школьнаго педагога. Меня ни мало не удивляетъ, что въ числ учениковъ грековъ и римлянъ иные ищутъ въ ихъ литературахъ оружія чтобы защищать отживающія идеи, а другіе въ нихъ же берутъ оружіе для борьбы за свободу.

Не смотря на вс наши недостатки, мы лучше людей древняго міра; мы можемъ упасть такъ же низко какъ они, но въ насъ есть „сила снова подняться. Мы не имемъ права гордиться, какъ заслугой тмъ, что мы выше ихъ совстью. Мы пришли посл нихъ и же насъ лежитъ долгъ быть честне, чмъ наши предшественники. Сознаніе общественнаго долга развивается вками, такъ же какъ и сознаніе истины. Кто можетъ добросовстно отрицать поднятіе нравственнаго уровня современной цивилизаціи. Я не думаю утверждать, что въ наше время боле героическихъ характеровъ, боле добродтелей, боле энтузіазма — конечно нтъ; но понятіе справедливости, но уваженіе къ правамъ личности распространились на большую часть человчества, нежели на времена грековъ и римлянъ. Мы чувствуемъ себя связанными общимъ чувствомъ человчества съ людьми другихъ сословій, другаго общественнаго положенія, другой крови, другаго цвта кожи и другаго климата. Мы люди — и мене чужды всему человческому, нежели греки и римляне.

XIII

Путешествія

Кто

не знаетъ силу первыхъ впечатлній и первыхъ воспоминаній? Шекспиръ, мы имемъ вполн достоврное основаніе утверждать это, былъ во многомъ обязанъ за свой поэтическій геній Авону, живописной рк, омывающей городъ Стратфордъ, роскошнымъ долинамъ, окружающимъ его, Арденскому лсу, въ тни котораго онъ провелъ молодые годи своей жизни. Позже въ своей пьес: «Какъ вамъ это нравится», онъ выбралъ этотъ лсъ мстомъ дйствія для главной сцены этой комедіи и набросалъ въ ней главныя черты живописной мстности. Замчательный умъ своего времени, Оливеръ Гольдсмитъ не забывалъ въ сует и шум Лондона ручей, мельницу, церковь и гостинницу Трехъ голубей, ограду боярышника деревушки Лишой, гд онъ былъ воспитанъ и которую онъ потомъ описалъ въ стихахъ подъ именемъ Обёрна. Вашингтонъ Ирвингъ, замчательный юмористъ и тонкій наблюдатель, благодарилъ Бога за то что онъ родился на берегахъ Гудсоновой рки. «Я могу, говорилъ онъ, приписать все что есть лучшаго въ разнородныхъ свойствахъ моей природы — дтской любви моей къ этой рк. Въ пылу моего молодаго восторга, я придавалъ ей нравственныя свойства, душу. Я удивлялся ея смлому, открытому, прямому теченію. Поверхность Гудсона не походила на обманчивую и свтлую поверхность другихъ родъ, которыя скрываютъ коварныя отмели, безчувственныя скалы, нтъ — это былъ прекрасный водяной путь, такъ-же глубокій, какъ и широкій и который врно несъ суда, доврявшіяся это волнамъ; я гордился этимъ величественнымъ спокойствіемъ, силой и прямизной его теченія».

Я привожу примры поэтовъ, потому что они единственные люди, внутренняя жизнь которыхъ намъ хотя сколько нибудь извстна; на я глубоко убжденъ что впечатлнія мстности среди которой растетъ. ребенокъ иметъ большее или меньшее вліяніе на складъ его ума и на его дальнйшее развитіе: то, что мы видли въ дтств, растетъ съ нами и становится частью насъ самихъ. Виды и творенія природы, которые были спутниками нашего дтства, не могутъ не вліять на складъ нашего характера и на развитіе нашихъ понятій. Далеко не каждая мстность можетъ способствовать развитаго здороваго духа. Разсказываютъ, что Мильтонъ во время своего ученія въ Кембриджскомъ университет горько жаловался что окрестностямъ города «не доставало плнительной тни рощъ, которая привлекла бы музъ». Полтора вка посл Мильтона Робертъ Галлъ, извстный англійскій писатель, приписалъ свой первый припадокъ сумасшествія отсутствію живописныхъ холмовъ, покрытыхъ рощами, въ томъ же уныломъ и плоскомъ графств — Кембриджшейръ. Хотя не вс люди равно чувствуютъ недостатокъ живописности въ мстности, среди которой живутъ, но я увренъ, что очень немногіе могутъ быть вполн нечувствительны къ недостаткамъ мстности, которые у нихъ постоянно передъ глазами. Это неблагопріятное впечатлніе должно еще боле вліять на умы дтей. Молодой человкъ уже иметъ на столько нравственной силы и воображенія, чтобы воздйствовать на впечатлнія этого рода. Лучь любви, живое чувство, отрадное воспоминаніе, вслдствіе закона ассоціаціи идей, могутъ иногда для него придать красоту унылой и однообразной мстности. Но не такъ бываетъ съ дтьми двнадцати и тринадцати лтъ. Въ эти лта внутренняя жизнь еще не сложилась на столько, чтобы пополнять недостатокъ вншнихъ вліяній; дти подчиняются имъ вполн. Вотъ почему для ребенка особенно важно родиться или воспитываться вблизи живописной мстности, прекрасной рки, озера, горъ или лса.

Виды Корнвалиса величественны, но однообразны. Я бы хотлъ, чтобы было боле лса; ребенокъ, который видитъ постоянно только одну сторону природы — скалы, море, похожъ на взрослаго, который прочелъ бы всего одну книгу. Молодымъ умамъ нужно всего боле разнообразіе впечатлній.

Эмиль. въ томъ возраст, въ которомъ нужно знакомить дтей съ вншнимъ міромъ. Большею частью стараются удовлетворить этой потребности юношества. давъ ему въ руки описанія путешествій; эти книги возбуждаютъ въ немъ всего боле живой интересъ, но понятно, что описаніе разныхъ странъ и мстностей, какъ бы живо и врно оно ни было далеко не можетъ замнить путешествіе. Тринадцать или четырнадцать лтъ тотъ возрастъ когда у націй моряковъ, какъ напримръ у англичанъ, пробуждается страсть къ путешествіямъ. Сколько этихъ маленькихъ удальцовъ заболвали тоской по раздолью путешествій и, какъ ласточки, въ опредленное время года, покидающія свои родныя гнзда, — покидаютъ тайкомъ родительскій кровъ — иногда для того, чтобы никогда туда не возвращаться. Впрочемъ у многихъ это бываетъ мгновенной потребностью и, посл нсколькихъ годовъ путешествій полныхъ приключеній они снова возвращаются къ усидчивымъ занятіямъ жизни на суш.