Любовь одна – другой не надо
Шрифт:
«Макс, не сегодня. Возможно, позже. Я дам знать» — отправляю и застываю в ожидании его ответа. Морозов, к моей глубокой радости, если честно, проигнорировал и не стал мне отвечать…
— За Наташей, Вадик, — расстегиваю пиджак и, раскинув руки по сторонам, вольготно располагаюсь на полностью свободном заднем сидении.
— Тяжелый день, Григорий Александрович? — водитель запускает двигатель и чего-то ждет.
— Как обычно, — улыбаюсь, — все, как всегда. А у тебя?
— Немного заскучал сегодня, — сверяясь с обстановкой в зеркалах, выруливает с парковки в сплошной автомобильный ряд.
— Заседание перенесли, увы. Некуда было разъезжать. Ты хоть бы поспал или газету почитал?
—
— Все хорошо. А что, почему ты спрашиваешь? Что-то не так?
— Просто очень ранний визит к врачу. Я подумал…
— С ней все хорошо. Не беспокойся, — обрываю и не даю договорить ему. — Останови-ка лучше возле хорошего цветочного магазина, Вадик. Имеется такой поблизости, на твоей примете?
— Да, конечно, есть.
Дарил ли я хоть когда-нибудь женщине цветы? Ха! Даже неоднократно! В чем вопрос? Восьмое марта в школе, например, начиная с первого класса — стандартный маленький нарцисс и самодельная открытка с выкрашенными в желтый цвет ватными комками, имитирующими веточки пушистой мимозы. Помню, как мать от радости плакала и пищала от умиления, когда получала мой бесценный дар, а затем прятала куда-то каждое самодельное внимание от сына, а вот Ника, наоборот, совершенно не ценила моих подарков, зажмуривалась, гордо задирала и сморщивала нос, и демонстративно убирала за спину руки, затем мычала, громко топоча ногами. Так показывала свой феминистический настрой и непростой характер старшая козявка! Но внимание я все равно проявлял, делая скидку на ее тяжелый и неутешительный психиатрический диагноз. Потом, конечно же, дарил букеты в институте, когда ухаживал за очередной «подругой» или когда масляно подмазывался к старосте группы, чтобы она не ставила мне знак отсутствия на занятиях, или на экзамены юридическим калошам веники таскал. Так что, я не новичок! К тому же и это не операция на мозге, значит, выкручусь своими силами. Не вопрос!
Стою с выпученными глазами, таращусь на ассортимент, который спокойно мог бы выбрать через интернет-доставку. Но нет же! Черт меня сюда собственными ногами принес и заставил изображать огромное понимание и чрезвычайный интерес.
— Розы?
Возможно! Розы любят все, тем более все женщины. Думаю, что и Шевцова не исключение из тех же правил. Но все же носом перед продавщицей кручу.
— А как Вам свежие герберы?
Смахивают на очень крупную ромашку. Грубоваты, как по мне. Склоняюсь носом в середину и резко отстраняюсь — однозначно нет!
— Не пахнут? — изумляюсь.
— Аромат тонкий. Мужчины не слышат, — улыбается.
Тоже мне открытие!
— Что предпочитает Ваша женщина? — продавщица, похоже, ищет ко мне иной подход. — Возможно, у нее есть любимчик из цветочного ассортимент?
Пожимаю плечами. Если бы я знал! Возможно, и есть, теперь уже поздно выяснять, время поджимает. Мы не говорили с ней об этом. Повода, как и времени, не было, да и смысла в этом особо тоже нет. Да и сейчас, если уж откровенно, я слегка волнуюсь о том, как Наташа воспримет этот простой мужской жест.
— Она в положении, а я хотел бы… — рассматриваю дальний ряд, каких-то мелких шариков, формирующих чудные шапки как будто из перекати-поля.
— Вы хотели бы высказать ей свою благодарность? — заканчивает мою мысль.
Девушка обходит меня и двигается к вазону некрупных сиреневых цветочков с высунутыми желто-белыми языками. Фиолетовая собачка или даже… Попугай! Очень выразительные!
— Возьмите лучше ирисы, — вытаскивает плотный букет и протягивает мне. — Они не дурманят, не раздражают слизистую и беременным не противопоказаны.
Рассматриваю, представляя, как подарю букет Наташе и попрошу Шевцову о маленьком, но все же одолжении… Сегодня стопроцентно осмелюсь и точно попрошу!
Продавец бережно упаковывает цветы, перебирая каждую веточку и добавляя в композицию каких-то изюминок из современного декора, заворачивает кульком к крафтовую бумагу и передает их мне с простым душевным пожеланием:
— Прекрасного вечера.
— Спасибо, и вам, — быстро расплачиваюсь и выхожу.
В городе осень, но все еще тепло. Очередное бабье лето. Вечерами, правда, свежо, но все же еще не чувствуется призрачное дуновение зимы. Наташа отказалась от ресторана — я в замешательстве и недоумении, но выразила желание пройтись по нашему… Школьному двору.
— Странный выбор, Черепашка, — с улыбкой произношу, стараясь подстроиться под ее неширокий шаг. — Школа? Сад? Двор? Спортивные площадки?
— Мне всегда здесь нравилось и потом, ты разве не насиделся в своем кабинете? Или ты, — она останавливается и, словно что-то важное припоминает, прищуривает один глаз, — голоден? Велихов, ты просто хочешь есть?
— Нет. С чего ты взяла?
— С того, что ты настойчиво тянешь меня в ресторан, словно напрашиваешься на общепит. Давай пройдемся, если с желудком проблем нет…
— А ты хорошо себя чувствуешь? — спрашиваю то, что, если честно, целый день где-то на подкорке терзало меня. — Как твое самочувствие, Ната?
— Тьфу-тьфу, но меня даже не тошнит. Думала, будет хуже. Возможно, эти прелести начнутся немного позже, ну а пока я могу просто насладиться ранними сроками беременности. Господи! — Шевцова погружает нос в букет и что-то долго ковыряется, словно вынюхивает и отделяет одну цветочную ноту от другой. — Я до сих пор не могу поверить, что беременна и что нам с тобой все удалось! Гриш, — поднимает на меня блестящие от наклюнувшихся слез глаза, — огромное спасибо. Это так много значит для меня. Ты даже не представляешь, как это важно, важно именно для меня. Для меня, которую… Списали, а я добилась! Добилась своего, потому что не сдалась! Не сдалась! Есть шанс на жизнь, понимаешь? Все у меня теперь есть!
Она ведь благодарит, словно я оказал ей какую-то неоценимую услугу, словно я на черном рынке толкнул ей контрафактный товар, или сбил цену и продал из-под прилавка одного хвостатого товарища, который жестко внедрился в ее генетическую цепь.
— Наташа…
— Я буду очень счастлива. Я знаю. Абсолютно уверена в этом. Господи! Я так ждала этого момента, наверное, всю свою сознательную жизнь. Помню однажды, еще в школе мы с подругами, сидя на подстилках вон как раз на том самом месте, под осыпающимися от порывов ветра абрикосовыми деревьями, мечтали о том, сколько у нас будет деток и какого пола, придумывали им даже имена — как кого будут звать, и рассчитывали, подбирали временную разницу между их рождением. Хвастали друг перед другом вымышленными семьями. Глупые, тупые, беззаботные девчонки! В дочки-матери играли! Ох-хо-хо! Мы виртуально строили свои жизни, не задумываясь о том, что это может не сбыться, Гриша. Понимаешь? Вымысел имеет тенденцию не совпадать с реальностью. Все придуманное не обязано осуществляться. Нельзя было так жадничать и о несбыточном мечтать. Возможно, я себе несчастье не нарочно и накаркала. В планах ведь было двое детей — два сына, погодки, к тому же высокий сильный муж-брюнет с голубыми глазами и сильная рыжая собака. Дом, река, семейные посиделки у костра в нашем собственном дворе… Знаешь, такой как бы открытый огонь, словно пламя из железной бочки… Понимаешь?