Тень смерти

Rinonsa

— Обычное оружие вряд ли причинит вред телу из воды… - предположила Ариша.
– Раз это не нежить, мечи паладинов не будут отличаться от обычных. Какие заклинания эффективны против водных тел?

— Все, что связано с молниями или замораживающие, - отозвался Полиандр.

— Второе у них вряд ли есть, а молнии могут быть, если они привели с собой огненных магов Академии. Рия, сможешь сделать пяток полтергейстов из моих заклинаний — они прикроют воина он магических атак?

— Легко, - отозвалась чернокнижница.
– А ты сможешь сражаться после того, как потратишь столько энергии?

— Об этом не беспокойся, - ответила ведьма.
– С энергией или без — навряд ли я буду опасна для паладинов.

— Воины, - обратился Полиандр к скелетам.
–

Вы знаете, кто наш хозяин. Вы знаете, что ему все равно, что с нами будет… И знаете, это на самом деле не так уж важно. Независимо от того, что мы будем или не будем делать, сегодня погибнут тысячи людей и будут преданы забвению десятки тысяч скелетов. Мы можем просто ничего не делать и стать «еще пятьюстами воинами из тех пятисот сотен, что погибли на Пустоши Воющих Призраков». Но я скажу вам, чего никто не может: еще никогда пятьсот скелетов не побеждали двести паладинов. Никто не вспомнит потом, что паладины были новобранцами, да еще и без лошадей. Никто не вспомнит, что за полчаса до этого эти же самые паладины победили пять тысяч скелетов. Все вспомнят только о том, что мы сделали это. Мы войдем в историю как первые, кому это удалось… либо умрем, но тогда на фоне общих потерь этого никто не заметит. Так и так, мы ничего не теряем — так почему бы перед смертью не попробовать попасть в легенду? Вперед!

Гигантский пылающий воин вылетел из оврага и набросился на паладинов. Следом за ними устремились скелеты и чернокнижники. Битва Воющих Призраков, начавшаяся сокрушительной атакой паладинов, после получасового перерыва вспыхнула с новой силой.

***

Тем временем у Караксара на правом фланге дела шли намного хуже, чем у Полиандра. Несмотря на то, что его отряд имел куда лучшую позицию — в ущелье, рассекающем надвое скалистый утес, — и то, что две сотни паладинов, отделившихся от эскадрона, чтобы штурмовать его позиции, точно так же состояли из новобранцев. Дело в том, что в отличие от гроссмейстера, сэр Аврелий лично возглавил меньший отряд, а командование остальным эскадроном доверил сэру Дамоклу. Под руководством Аврелия спешившиеся паладины построились и двинулись вверх по ущелью. Караксар, под началом которого было лишь четыреста воинов, не стал лезть на рожон. Оставив по всей длине ущелья небольшие заградительные отряды, он приказал большей части скелетов отойти в верхнюю часть ущелья и обстреливать наступающих паладинов из луков, а нижнюю заполнил парами алкоголя, которые вызывал заклинанием. Мощь священных мечей могла компенсировать неуклюжесть захмелевших паладинов, но попасть во что-то заклинаниями они в таком состоянии уже не могли, потому им оставалось лишь медленно карабкаться по склону, натыкаясь на заградительные отряды скелетов, на которых алкоголь не оказал никакого воздействия.

Но среди паладинов, похоже, был человек, на которого заклинание Караксара подействовало не более, чем на скелетов — рыцарь в доспехах со знаками различия командора, вооруженный круглым щитом и необычным для паладина коротким мечом. За первые сто футов подъема от обогнал своих подчиненных уже на двадцать футов. Больше всего повезло тем из скелетов, которые спрятались в отрогах ущелья и выскочили уже перед основным отрядом паладинов — потому что тех, кто пытались заступить ему дорогу, командор с легкостью привел в небоеспособное состояние. Его клинок не взрывался яркой вспышкой, каждый раз, когда касался костей мертвых воинов — похоже, это был самый обычный меч. Уничтожить нежить с помощью такого оружия было невероятно сложно, но паладин и не стремился к этому — он просто отделял от скелетов руки с оружием и по одной ноге, затрачивая на каждого противника по три удара и шел дальше. Разделавшись с третьим заградительным отрядом, он остановился, чтобы перевести дух. К этому моменту остальные паладины значительно отстали от него и сражались с одним из пропущенных рыцарем отрядов скелетов где-то в полутысяче футов позади. Облако спиртовых паров вдруг начало стремительно редеть и перед командором появился, будто возникнув из воздуха, человек в

черной мантии.

— Сэр Аврелий Голдшой, более известный как Ленивый Паладин, я не ошибаюсь?
– осведомился вновьприбывший.

— А вы, должно быть, Караксар Холейхелм, известный как Зеленый Человек?
– отозвался паладин.

— Ну, мое заклинание на вас, похоже, не действует, так что вы можете видеть, что никакой я не зеленый на самом деле…

— Я бы сказал скорее синий или, может, немного фиолетовый, - усмехнулся Аврелий.

— Да, я пьяница, - согласился некромант.
– Но вчера я не пил, и поэтому меня плющит. Простите, но боюсь завтра я и не вспомню, что встречал вас.

— Я боюсь завтра вы вообще ничего не сможете вспомнить. Я вас убить собираюсь, знаете ли… Но сначала позвольте спросить: у вас там наверху сидело двести лучников. Почему вы не приказали им пристрелить меня, а спустились сами?

Вместо ответа некромант-пьяница молниеносным движением метнул в паладина три ножа, от которых тот защитился, даже не используя щит — просто отбил все три мечом.

— Ну вот примерно об этом я и подумал, - сказал Караксар.
– Простите, но если я вас не остановлю, вы мне всю оборону разберете по камешку. Итак, я начинаю.

— То есть те три ножа, которые были до этого, не счита… - начал Аврелий, но в этот момент некромант вдруг выдохнул изо рта поток пламени, и паладину пришлось защищаться. Он закрылся щитом, наклонился, подобрал ножи Караксара и метнул их обратно. Некромант увернулся, но ему пришлось прекратить атаку, и рыцарь воспользовался этим, чтобы сократить дистанцию и ударить мечом. Однако оружие прошло сквозь тело Караксара, не причинив ему вреда — тот растворился в воздухе, вновь возник в пяти шагах от Аврелия, и выкинул руку вперед. Его оружие — металлический шар на длинной цепи — ударило туда, где стоял паладин. Рыцарь отпрыгнул в сторону и вновь устремился к Караксару, но каждый его удар захватывал лишь дым. Аврелий вновь стал ощущать в воздухе запах спирта.

— Когда же вы захмелеете, господин паладин?
– поинтересовался Караксар после очередной неудачной попытки ударить командора своим ядром.
– Я сначала думал, что вы используете какое-то заклинание, чтобы фильтровать воздух, но сейчас вижу, что его нет. Так почему же на вас не действует?

— Потому же, почему и на вас, - отозвался паладин.
– Мы оба этим дышим, но нам требуется намного больше, чтобы на нас подействовало — пока мы чувствуем только желание выпить. Это раздражает, признаться, — чувствовать этот запах и не видеть самого вина.

— Ого… А я-то слышал, что вы все свободное время книги читаете.

— То, что я паладин, не означает, что я питаюсь хлебом и водой. У меня есть знакомые, которые проводят свои дни в праздности и пьянстве, и иногда я навещаю их. Если я откажусь напиться с ними до беспамятства, они решат, что я их не уважаю. Приходится тренироваться.

— Наш человек, - усмехнулся Караксар, в очередной раз направляя в Аврелия свое оружие. На этот раз рыцарь подпрыгнул и металлический шар врезался в землю у него под ногами. Затем паладин вонзил свой щит в землю, пригвоздив цепь, а меч метнул в некроманта. На этот раз Караксар не растворился в воздухе и клинок вонзился ему в бок.

«Как я и думал, - мысленно отметил Аврелий, доставая из-за спины запасное оружие — обычный паладинский меч.
– Это никакая не магия. Дымка, которую он оставляет — просто чтобы создать видимость телепортации. На самом деле он не телепортируется, а очень быстро отпрыгивает. Сейчас ему пришлось бы лишится своего оружия, и поэтому он не стал уворачиваться.»

Некромант левой рукой вытащил клинок из раны, не показывая признаков обеспокоенности — хотя Аврелий был уверен, что попал в левую почку, - а правой с силой дернул за цепь, притягивая к себе ядро вместе с вырванным из земли щитом паладина… Но рыцарь был уже рядом и нанес колющий удар. Караксар собирался было защищаться мечом в своей левой руке, но затем отвел руку, и позволил командору ударить… Меч паладина остановился в дюйме от его груди.